– Да, – выдохнул он. – Тебе этого хочется?

– Да, – прошептала я, заставляя это слово покинуть мои губы.

Его пальцы опять начали двигаться, и я чуть не закричала.

– Я бы пустил в ход другой палец. Ты напряжена, но ты готова к большему.

Я судорожно дышала, ощущая, как его предплечье сгибается под моей рукой, а мои бедра движутся теми же кругами, что и его пальцы на мне.

– Я бы просовывал пальцы в тебя и обратно. – Его губы терлись о мою кожу под ухом. – И ты бы скакала на них, как сейчас скачешь на моей руке.

Именно это я и делала, совершенно бесстыдно. Вцепившись в его предплечье, я качалась на его руке, преследуя это невероятное напряжение, которое все нарастало и крепло.

– Но мы не будем делать это сегодня. Нельзя. Потому что если хоть часть меня окажется в тебе, я весь буду в тебе, и я хочу слышать каждый звук, который ты издашь.

Не успела я испытать разочарование, не успела осмыслить его нежные обещания, как он передвинул руку ниже и прижал к самому моему центру, а его большой палец поглаживал пульсирующую часть. В его движениях больше не было ничего медленного. Он точно знал, что делает с этим водоворотом нарастающего напряжения. Хоук передвинулся рядом со мной, вторая его рука каким-то образом оказалась под моими плечами. Он прижал меня к себе спереди, и теперь я двигалась не на его руке, а на нем самом. Покачивания моих бедер стали беспорядочными и резкими. С губ сорвался негромкий низкий стон. Я ощутила себя в ловушке, бесподобно прижатой к его твердому телу. Что-то… что-то происходило. То, на что намекали и обещали его поцелуи и прикосновения. Мое тело внезапно напряглось, как тетива лука, и мои губы приоткрылись за секунду до того, как Хоук прижал ладонь к моему рту, заглушая стон, который я не смогла бы сдержать. Его горячие губы двинулись по моему горлу. Его губы, его зубы. Такие острые…

Напряжение лопнуло. Я сдалась внезапному и мощному взрыву удовольствия. Это как стоять на краю пропасти и затем упасть. Я падала, содрогаясь раз за разом, и продолжала падать, пока его рука между моих бедер замедлялась и затем остановилась. Не знаю, сколько прошло времени, я не поняла, когда Хоук убрал пальцы с моих бедер, а руку с моего рта. Мое сердце только начало успокаиваться, когда я осознала, что он приложил ладонь к моему животу, а другой рукой обвивает мои плечи, прижимая к себе мое обмякшее тело.

Надо что-то сказать… но что? Благодарность казалась неподобающей. И вообще нечестно, что он дал мне это, а я ему – ничего в таком роде. Наверное, нужно проверить, не заметил ли Киеран или еще кто-то из гвардейцев, что делал Хоук – что мы делали под одеялами, но у меня закрывались глаза. Я не могла вымолвить ни слова.

– Знаю, ты в этом не признаешься. – Голос Хоука был тихим и невнятным. – Но мы оба всегда будем знать, что я был прав.

Мои губы изогнулись в сонной улыбке.

Он был прав.

Опять.

Проснувшись на рассвете, я поверить не могла, как крепко и глубоко я спала. Как будто лежала не на жесткой земле, а в самой мягкой постели.

Сомневаюсь, что я проснулась бы сама, если бы не приглушенная беседа поблизости.

– Мы проехали больше, чем я предполагал, – негромко говорил Хоук. – Нужно добраться до Триречья до наступления ночи.

– Мы не можем там останавливаться, – ответили ему, и я узнала голос Киерана. – Ты это знаешь.

В Триречье орудовали Последователи, так что его слова звучат разумно. Я открыла глаза и в рассветных сумерках увидела гвардейцев в нескольких шагах от меня. Я вспыхнула, подняв взгляд на Хоука. Его лица я не могла разглядеть, но сразу подумала о том, чем мы занимались.

– Знаю. – Хоук стоял, скрестив руки. – Если сделаем привал на полпути в Триречье, то можем скакать всю ночь и к утру приехать в Новую Гавань.

– Ты к этому готов? – спросил Киеран, и я сдвинула брови.

– А почему бы нет?

– Думаешь, я не замечаю, что происходит?

Мое сердце заколотилось, а в воображении сразу возник образ Киерана, патрулирующего лагерь, пока Хоук шептал мне на ухо такие непристойные, бесстыдные слова. Неужели Киеран нас видел?

О боги! Кожу закололо и обдало жаром, но под смущением я, к своему удивлению, не обнаружила ни капли сожаления. Я бы не отдала ни секунды из того, что испытала.

Хоук не ответил, и я мгновенно подумала о самом худшем. Он жалеет? То, чем мы занимались, запрещено не только мне. Я не знаю всех правил, установленных для королевских гвардейцев, но вполне уверена, что капитан не стал бы закрывать глаза на то, чем занимались мы с Хоуком.

Но Хоук должен был знать, что так нельзя.

Как и я. Но тем не менее я согласилась на это.

– Помни о своем задании, – сказал Киеран.

Хоук опять не ответил, и он повторил:

– Помни о своем задании.

– Не забываю ни на секунду, – голос Хоука был суров. – Ни на секунду.

– Это хорошо.

Хоук начал поворачиваться ко мне, и я закрыла глаза, не желая, чтобы они догадались, что я слышала их разговор. Я почувствовала, что он остановился надо мной, а через мгновение его пальцы коснулись моей щеки.

Я открыла глаза и уставилась на него, не зная, что сказать. Мысли разбегались. Он провел большим пальцем по моей щеке, а потом над нижней губой, отчего по телу пронеслась знакомая волна дрожи.

– Доброе утро, принцесса.

– Доброе, – прошептала я.

– Ты хорошо спала.

– Да.

– Я же говорил.

Я широко улыбнулась, несмотря на подслушанный разговор и на то, что мои щеки запылали.

– Ты был прав.

– Я всегда прав.

– Сомневаюсь.

– Доказать тебе еще раз? – поинтересовался он.

Мое тело пробудилось и всецело приветствовало эту идею, но разум тоже работал.

– Не думаю, что в этом будет необходимость.

– Жаль, – проговорил он. – Нам пора выезжать.

– Хорошо. – Я села и поморщилась, разминая затекшие суставы. – Мне нужна пара минут.

Когда я выпуталась из одеял, Хоук взял меня за руку и помог подняться, а потом поправил на мне одежду. Он задержал ладони на моих бедрах таким знакомым интимным жестом, что у меня дрогнуло сердце. Я подняла голову и даже в полумраке Кровавого леса почувствовала себя в ловушке его пристального взгляда.

– Спасибо за прошлую ночь, – произнес он, так тихо, что слышала только я.

Я удивилась.

– Разве не я должна тебя благодарить?

– Мое самолюбие уже польщено тем, что ты так считаешь. – Он переплел пальцы с моими. – Не нужно. Ты доверилась мне прошлой ночью, но, что важнее, мы вместе разделили риск.