в памяти Нила Напата в отцовском кабинете, жаждущего наказать его. Что если американец сдержал обещание и все-таки перешел границы?

В участке Мина провели уже в знакомую допросную комнату, где несколько месяцев назад он сидел из-за Наны. Прямо дежавю. И не самое приятное, стоило подчеркнуть!

– Фоторобот не гарантирует стопроцентного сходства, и все же есть вероятность, что вы кого-то опознаете. Ваш отец, к сожалению, еще не способен дать показания, а ваш водитель не смог разглядеть лиц нападавших из-за темноты.

Мин мало что знал об окружении отца вне больницы, но ударить в спину мог даже самый близкий. Особенно в мире больших денег. Некоторые просто не выдерживают чужого успеха.

Сотрудник полиции показал изображения двух людей. Первый был Мину незнаком, да и во внешности этого человека отсутствовало хоть что-то примечательное – типичный азиат, которого можно встретить на любой улице. Но вот второго, пусть даже фоторобот и выглядел неточно, он сразу узнал. Увесистый мужчина со свирепыми глазами – такое лицо невозможно забыть.

– Мне кажется… это тот тип по кличке Макао, что похитил меня. Я не совсем уверен, но фоторобот очень похож на него.

Мозаика из осколков сведений складывалась. Неужели на отца напали из-за него? Нил Напат решил отомстить, подослав своих людей? Если да, то понятно, от кого Нана набралась подобных идей.

– Это уже что-то.

В участке подняли все материалы по его похищению, и еще минут двадцать Мин отвечал на вопросы. Нет, его жизни ничего не угрожало за последние месяцы, нет, в Шанхае никто не покушался на него. Какое-то время он раздумывал, стоит ли рассказать о встрече отца и Нила Напата, но в итоге поведал полиции и об этом. Происходящее перестало быть забавной игрой. Оно переросло в нечто опасное не только для них с Марой, но и для их семей.

Когда дача показаний подошла к концу, и Мин вышел обратно на улицу, чувство вины пронзало острыми иглами.

Ему нужно было поговорить с кем-то об этом. Он собирался встретиться с Марой сразу же после приезда из Шанхая, но работа и нападение на отца помешали. Мин не стал ей звонить, а отправил короткое сообщение о том, что направляется к ней. Мать купила Маре квартиру, когда она в очередной раз взбунтовалась и потребовала независимости.

Спустя месяц работы в китайском филиале ему требовалось на несколько дней улететь в Нью-Йорк для личного участия в переговорах с новой пиар-компанией. Переписка и разговоры по видеосвязи с Марой носили частый характер. Чертовка таки поехала в Америку, якобы рассматривать варианты заграничных университетов, а на деле морочила своему отцу голову. Подруга сказала, что навестит его, пока он в «Большом Яблоке»[58]. Они провели один безумный вечер в Манхэттене, в ходе которого Мин выяснил, что она продолжает переписку с таинственным любителем живописи, но девушка увиливала от обсуждения подробностей.

Человек, ищущий власть, обязан коллекционировать тайны – так считала Мара. Крошечные подспудные крупицы могут многого стоить. Ведь никто не ценит свой секрет так, как его владелец. Так что раскидываться собранными – прямая дорога к лишению власти. И вместо того, чтобы оберегать собственные, Мара выбирала жить как на ладони, чтобы их и вовсе не было. Поэтому такая скрытность расходилась с философией подруги. Мина крайне удивляло, что она вообще кем-то увлеклась настолько, что поступилась ею.

Однако эта небольшая деталь затерялась в болтовне Мары – Мин растворился в искрометном словесном потоке и позабыл о собственных проблемах. Когда они прощались, Мара сказала, что, когда он вернется в Бангкок, сама будет уже как несколько недель в городе, поэтому Мин обещал сразу же позвонить ей и встретиться. Но теперь ехал к ней совсем из других побуждений.

Квартира подруги была хорошо знакомым ему местом, хотя чаще они проводили время вместе в ее баре. Мара не открывала. Он проверил телефон и увидел, что сообщение не прочитано. Что ж, ему повезло. Ее пароль он узнал несколько лет назад, когда Мара перепила на свой день рождения. Она так его и не сменила, поскольку дверь пискнула, оповещая о правильности комбинации.

Он намеревался подождать Мару, раз уж той не оказалось дома, но, когда из спальни выскочила растрепанная хозяйка, Мин не мог не испугаться.

Подруга предстала в совершенно несвойственном для себя виде – со смазанным макияжем, в леггинсах и свободной футболке, с небрежным пучком на голове, державшимся на карандаше. Такую Мару крайне редко удавалось лицезреть.

– Мин? – Она выглядела ошеломленной.

– Почему не открывала, если дома? – Он сразу же метнулся к дивану. – Я написал, что еду к тебе.

– Что-то случилось? – Девушка присела рядом, отбросив привычные игривые замечания. Похоже, он сейчас источал пугающую серьезность.

– Я прямо из полицейского участка. – Мара была в курсе нападения на его отца, как и Бест, ведь на следующий день об этом кричали все заголовки. – Отец кое-что скрыл от меня о случившемся.

– Твой старик как обычно.

– Не в этом суть. Оказалось, в отца стреляли. Но с чего вдруг? Да, у нас свой бизнес, но это сеть больниц, а не наркопритон. Плюс, я точно знаю благодаря последним трем месяцам, что «VN Medicine» никому ничего не должна. Нет ни тайных долгов, ни отмывания грязных денег. Все изначально как-то странно. А потом по фотороботу одного из тех мразей я узнал Макао, который работает на Нану. Этот ублюдок участвовал в этом! – Мин хотел оставаться спокойным, однако нога невольно дергалась, отбивая бешеный ритм.

– Ты ведь не думаешь, что это из-за ситуации с Наной? – недоверчиво вздернула бровь Мара. – Да, мы обвели ее вокруг пальца, но кто стреляет в отцов парней, которые немного поиграли с тобой? Это же безумие!

– А похищать и насильно навязывать брак – не безумие? Но… в последний вечер перед моим отъездом я видел Нила Напата у нас дома.

– Что? – воскликнула Мара, сдавливая обивку подлокотника. – И ты умолчал об этом?

– Напомню, ты тоже в этом умелица. Просто… меня тогда занимали другие мысли, – о чертовом Лайте. – Я случайно подслушал их разговор, Напат требовал от отца возмездия. Если в этом деле участвовал Макао, все сходится. Напат прислал людей, чтобы призвать меня к ответу, но те не нашли меня в городе и взялись за отца. – Мин пытался отбросить чувство вины, хотя оно держало его цепкой хваткой за горло. Но он продолжал изворачиваться, чтобы не потерять рассудок.

– Окей, без паники. Что ты рассказал полиции?

– Правду. Я устал… – Он запустил пальцы в волосы и сжал их кулаком. – Устал от