Также готовится достаточное число рабочих с инструментами и рабочих с другими материалами, как то шерстяные мешки, песочные мешки, туры, фашины и колья для строительства ложемента на бреши, если будет приказано, или ретраншемента в наружном укреплении, чтобы скрыть вас от огня из города и обезопасить от любых попыток осажденного отбить его [укрепление. – Б. М.].

С рабочими направляются инженеры для руководства строительством ложементов, чтобы не тратить на него лишнего времени.

Всегда готовится больше батальонов, чем необходимо для атаки, чтобы находиться в резерве в траншеях…

Батальоны, составляющие траншейный караул, всегда следуют за гренадерами и поддерживают их, а дополнительные батальоны поддерживают их в свою очередь»[1187].

В европейской воинской традиции к концу XVII века «честь» первыми идти на штурм отводилась представителям разных подразделений, отобранных по принципу старшинства полков и рот либо по принципу пропорционального представительства каждого контингента, если на штурм шла коалиционная (многонациональная) армия[1188]. Полковник Бланд считал такую практику неверной, и, как видно из цитаты выше, предпочитал принцип очередности частей и подразделений. Судя по всему, той же логикой руководствовались в русской армии. Нам известно о сборе желающих перед штурмом Нотебурга, когда за 5 дней до штурма было велено «збирать охотников к приступу, которых нарочитое число записалось» [1189]. В Артикуле воинском, в главе 14 о штурмах и приступах упоминается ситуация, «когда приступать по порядку до них [до полка или роты, – Б. М.] дойдет» [1190]. Отсюда можно сделать вывод, что подразделения и части направлялись на осадные работы и в прикрытие траншей по очереди и, если к моменту штурма наступала очередь следующего подразделения заступать в траншеи, то оно и назначалось к приступу. Такой подход вполне согласуется с приведенной выше цитатой из сочинения Бланда.

Forlorn Норе (потерянная надежда, англ.) и Enfans perdus (потерянные ребята, фр.) – так в европейских армиях назывался отряд, шедший во главе штурмовых колонн; эти термины вполне отражали участь шедших на острие атаки солдат[1191]. В русской традиции прямого аналога этим понятиям не существовало, зато применялся термин «охотники», касающийся способа отбора людей в штурмовую партию; это были добровольцы, шедшие на опасное задание «своею охотою». Мы знаем, что 17 июля 1696 г. азовский раскат штурмовали и взяли малороссийские и донские казаки, «по жребию своему в тех трудах пребывающие»[1192]. «Великий государь его царское величество указал и генерал-фельтмаршал и кавалер приговорили: в вышепомянутый город Шлюсенбурх по учиненном бреши, штурмовать, а на тот штурм призвать изо всех солдацких полков урядников и солдат охотников, а над оными командиром быть господину полковнику Гордану и протчим офицером» [1193]. Поскольку штурм Нотебурга силами одних охотников не удался, то на стены посылали подкрепления уже из командированных, т. е. назначенных частей. О вызове охотников при подготовке к штурмам других крепостей данных мало; известно, что они должны были идти на приступ Выборга по мостам впереди всех [1194]. При этом вызов охотников на менее масштабные, но тем не менее рискованные задания практиковался, по-видимому, широко; например за время второй нарвской осады известно три случая вызова охотников для участия в вылазках под стены крепости [1195].

Под Нарвой в 1704 г. обязанность «определить и расписать к тому приступу изо всех полков ратных людей» была возложена на командующего генерал-фельдмаршала Огильви [1196]. О содержании приказа Огильви о составе колонн можно узнать из записок Б. И. Куракина. Одна колонна составлялась из двух «атак» по 1000 человек каждая и резерва. Всего к штурму Нарвы было подготовлено четыре колонны; бастион Гонор штурмовала колонна генерал-майора Чамберса из 2700 «солдат сборных» с четырьмя полковниками (Бернар (Бернер), Келик (Келинг или Келин), Рыдер (Ридер), Герин (Геринк или Геринг)), четырьмя подполковниками и пятью майорами. В одной «атаке» было два полковника и под командой каждого из полковников войска шли на приступ в следующем порядке: «Наперед порутчик – гренадеров 25; за ним порутчик – мушкетеров 25; капитан – 35 гренадеров; капитан – 30 человек с топорами; порутчик – 25 мушкетеров; порутчик – 25 мушкетеров с топорами», затем полуполковник со 150 и сам полковник со 170 мушкетерами. Резерв под командованием генерала – начальника колонны, состоял из отрядов майоров (по 100 мушкетеров каждый) и необходимого количества гренадеров[1197]. «Сказка» участника штурма Павла Яковлевича Спесивцева, на тот момент рядового в полку Келина, содержит важную деталь о формировании штурмовых колонн: «как штурмовали Нарву, командированы были по десяти человек с роты к господину генералу-майору Чамберсу, а шли мы на приступ на пролом»[1198].

Рижскую крепость в ходе осады 1709–1710 гг. не штурмовали, однако русские войска атаковали «открытой силой» форштат, т. е. укрепленное предместье города, под названием Коперберг. О составе и порядке выдвижения русской штурмовой колонны рассказывает журнал барона Гизена. Бригадиру барону Штофу с отрядом в 1100 ч… 19 июня 1710 г. было приказано занять Коперберг и прогнать его защитников. Вечером около 7 часов войска были построены и перед фронтом по порядку поставлены передовые подразделения: «Наперед ходил сержант с 10 гренадеров, а по нем поручик с 30 фузейники, которые фузеи на спинах, а в руках топоры имели; те тотчас скакали к палисадам, что бы отсечи я и оборонены были от порутчика с 40 гранодерами; возле тех ходил порутчик с 30 человек по левой руке, в которых десять с топорами вооружены были, что бы покушали лом учинить; к томуж делу определен был на левой руке порутчик с 30 человек, а во оборонение тем в след шел капитан с 60 человек; после тех ходил сам бригадир барон Штоф с полуполковником и 50 гранадеров и 250 фузейников; по них приведены три полевые пушки, и полковник Пфенигбир ходил с 500 человек для работы, которые все имели оружие свое и фашины, якож и все солдаты носили фашины даже до полисады» [1199].