– Хочешь, помогу тебе раздеться и помыться? – предложила Оля.

– Нет, Хола. Посплю здесь. Утром снова уйду.

– Не удалось потушить?

Он покачал головой и отключился. Лицо, почерневшее от сажи, расслабилось, и вытянулось. Хастад уснул.

Утром, ещё до рассвета, Оля поймала Хастада на кухне, когда тот завтракал.

– Ты уверен, что у тебя хватит сил? Ты вчера сильно надышался дымом…

– У меня нет выбора, Хола. Так что сил должно хватить, – ответил он, но голос у него при этом был охрипший, а вид крайне усталый.

– Возьми с собой меня. Я помогу чем могу.

– Исключено, – мотнул он головой.

– Хастад, умоляю, не рискуй собой!

– Хорошо, Хола, – заверил её великан. – Не волнуйся. Я вернусь.

Дальше просеки огонь не прошёл. План Хастада сработал, но только отчасти. За ночь ветер сменился с восточного на юго-восточный, и теперь пожар, обогнув болото, подбирался к великаньему дому с другой стороны.

В паре километров от избы протекала река, так что за сохранность дома и его обитателей можно было не опасаться. Тревожило другое: лесного массива, который отгораживал и скрывал их убежище от людей, теперь не будет. Полетят самолёты, чтобы оценить масштабы катастрофы, и в клочке уцелевшего леса обнаружится их домик.

Чтобы не допустить этого, нужно справиться с огнём.

Хастад хорошо знал территорию. На этот раз рядом нет ни топей, ни ручьёв. Засушливая холмистая местность и густой лес. Кроме себя, надеяться не на кого.

План был таков: Хастад идёт по линии гари и тушит огонь по низу и везде, до куда может дотянуться. Огонь уже слишком близко к дому, чтобы делать новую просеку. Это будет слишком заметно.

Добытые огнетушители иссякли в первый час борьбы с огнём.

Какое-то время Хастад таскал вёдрами воду из реки и с помощью распрыскивателя тушил полосу огня. Потом, когда его силы иссякли, он ворочал лопатой – закидывал пламя землёй.

В какой-то момент ему показалось, что он сейчас упадёт замертво. Дышать стало больно, лёгкие отказывались работать в полную силу.

Неподалёку свалился на землю задохнувшийся гарью лось. Повсюду лежали трупики ежей, зайцев и птиц.

Дикая природа и без того на грани вымирания, а тут ещё пожар, который никто, кроме Хастада, не тушит. Какие же люди всё-таки…

Великан брал силы взаймы у самого себя. Уже наступил вечер, а конца и края пожару не было.

Взмах лопатой, ещё и ещё взмах. А для чего? Огонь всё равно победил. Высокие стволы деревьев, как горящие пакли, передают друг другу эстафету.

Хастад лёг прямо на горячую, ещё дымящуюся землю, и отключился.

Сколько он пробыл без сознания – неизвестно, но очнуться его заставили капли холодной воды, падающие на лицо.

Дождь!

Держась за похмельную от угара голову, Хастад сел. Самочувствие было такое, как будто принял медленнодействующий яд. Хреново и хочется лечь обратно.

На улице заметно похолодало, земля остыла. Ветер сменился на северный. Запоздалая влага щедро лилась с тёмного вечернего неба.

Хастад поднялся на ноги с трудом. Пустой желудок свело рвотным спазмом. Плохо.

Переместиться домой не получилось, и великан отправился в сторону дома пешком. Переваливался от дерева к дереву, но шёл. Хола и Хас, наверное, места себе не находят.

Пожар остановился в двухстах метров от реки. А от реки – рукой подать до их дома. Час пешком.

Великан вернулся домой под утро, мокрый, озябший и обессилевший. Оля заботливо принесла ему кружку тёплого бульона и не задавала лишних вопросов. Хастад сам расскажет, когда будет в состоянии.

Как и в прошлую ночь, великан остался спать в прихожей и проспал всё утро и весь день.

– Па? – звал Хас. – Па? Ну проснись, ты очень давно уже спишь.

– М? – открыл глаза Хастад. Вместо сына он увидел мутное серое пятно и проморгался. Оказалось, это сажа набилась под веки.

Парадная дверь избы открылась и вошла Ольга.

– Хастад, как ты? – спросила она.

– Нормально, – не очень чётко ответил он. Во сне он так расслабился, что не сразу вспомнил, почему лежит в прихожей, да ещё и грязный.

– Я затопила баню. Помогу тебе помыться, – она села на корточки и погладила Хастада по голове. – Сейчас принесу воды, – и ушла на кухню.

– Дождик всё потушил, папа, – с улыбкой сообщил Хас.

И Хастад вспомнил всё в деталях. Сотни задохнувшихся дымом и сгоревших животных, чёрные обугленные стволы деревьев, смертельный треск огня…

Что теперь делать? У них нет в запасе места, где можно спокойно жить.

***

Так как альтернатив для переселения не нашлось, Хастад решил остаться жить в доме.

А чтобы выгоревшая пустошь вновь зазеленела, великан придумал выкапывать из уцелевшего леса молоденькие деревца, коих под ногами сотни, и высаживать их на месте пожарищ.

Весь май Хастад и его семья занимались лесопосадками. Сосны, ели, рябинки, берёзы, осины – в дело шли все подряд.

Конечно, деревьям потребуются десятки лет, чтобы вырасти, но это лучше, чем искать новый дом.

В один из тёплых, почти летних дней великан, копаясь в земле, услышал звук мотора в небе. Это был не самолёт и не вертолёт, а революционное изобретение двадцать первого века – электролёт. Штука, по сравнению со своими предшественниками, почти бесшумная и способная летать на дальние расстояния без дозаправки.

Хастад забрал Олю и Хаса домой и спешно накрыл крышу избы камуфляжной сеткой.

– Что случилось? – спросила Оля, которая не успела заметить ничего подозрительного.

– Папа увидел летающую штуку в небе, – за отца ответил Хас.

– Они могли нас заметить? – снова задала она вопрос.

– Не знаю, – ответил Хастад. – Электролёт был далеко. Надеюсь, они просто оценивали последствия пожара.

Но на душе у великана было тревожно.

***

Спустя неделю после бегства от электролёта Хастад немного успокоился. Может, их и правда не заметили. Надо бы на всякий случай увезти Холу и Хаса на остров, где они время от времени отдыхают. Хотя бы на неделю.

А пока нужно выяснить, какие новости по стране. Нет ли слухов про поиски единственного живущего на Земле великана?

Хастад проверил, что поблизости нет никаких электролётов и прочих угроз, и отправился к Ивану. Тот всегда безропотно предоставлял великану доступ в интернет, даже когда сам был на работе.

За целый час ползания по сети Хастад не нашёл ни намёка на то, что их дом обнаружен, или репортажей про следы тушения пожара в дикой тайге. Ни-че-го. Обнадёживающе. Значит, можно пока оставаться в их уютном доме.