Он опустился перед ней на колени и уткнулся лицом в юбку. Вика гладила его волосы, на глазах у нее были слезы. Она уже сомневалась, что видела Стаса в ресторане с женщиной и что все это было так явно и откровенно любовное, а не деловое. А вдруг она ошиблась? Вдруг он, бедный, и не виноват ни в чем? Рассудком понимала, что было и что виноват, но думать об этом сейчас не хотелось, и мысль эта, мелькнув, исчезла. Стас поднял голову и посмотрел на нее с такой любовью и грустью, что Вике захотелось разреветься и выплакать у него на плече все свои горести, сомнения и ошибки. Как она могла думать о нем, как о чужом? Да это самый родной и близкий человек. Конечно, она его любит, кого же ей еще любить? Стас обнимал ее и шептал на ухо те самые, нежные слова, которые она так хотела услышать. Их говорил Алик, их шептал недавно Саша, Вика даже вздрогнула, вспомнив об этом, но у Стаса они звучали по-другому. Они наполняли тело такой легкостью, таким блаженным теплом и покоем, что хотелось замереть и не шевелиться, чтобы не исчезло это ощущение полного счастья.

Утром долго не могли встать, не хотелось разнимать объятий. Звонила Ира, спрашивала, когда они приедут. Приедут, приедут, попозже, ближе к вечеру… И опять обнимались, шептали друг другу всякую ерунду и сами смеялись над собой. И когда уже Стас встал, собираясь пойти в душ, она, глядя на него, не выдержала и спросила:

– Скажи, родной, вот ты так подолгу живешь без меня, ведь это, наверно, тяжело для мужчины, вы же устроены по-другому? Неужели ты мне никогда не изменял? Ну не по-серьезному, а просто… ну ты понимаешь, о чем я…

Стас удивленно, даже изумленно посмотрел на нее, потом усмехнулся и присел на кровать.

– Ну и вопросы ты задаешь, Викусь! Даже растерялся от неожиданности…

– Почему от неожиданности? По-моему, тебе должно быть странно, что я никогда не задавала такого вопроса.

– Может быть. – Стас задумался, потом сказал: – Я считаю, что не изменял…

– Это твое субъективное мнение, – улыбнулась она. – А объективно?

– Понимаешь, Викусь, измена – это все-таки какое-то предательство, боль, которую ты причиняешь другому человеку. Тому, кто любит, верит тебе… А те эпизоды, что случаются иногда в жизни почти каждого мужчины, нельзя считать изменой. Это не имеет отношения к любви, это, как ты правильно заметила, случается потому, что мы по-другому устроены, вот и все.

– Довольно расплывчато, но будем считать это объективным, – рассмеялась Вика и взъерошила ему волосы.

– Если тебя что-то задело в моих словах, то я тысячу, нет, миллион раз прошу у тебя прощения.

– Все хорошо! Иди в душ, а то так и не попадем сегодня к Ирке.

Он пошел, но от двери обернулся и спросил:

– Викусь, а если я задам тебе тот же вопрос? Ты тоже подолгу оставалась одна. Ты мне изменяла?

– Никогда, – четко произнесла Вика и повторила: – Я тебе – никогда!

Стас вернулся, бросился на кровать и стал покрывать поцелуями ее руки, шепча:

– Господи, Викуся, ну за что мне это? Ты – какое-то совершенство, а я обыкновенный дурак. За что мне это счастье? Я всегда понимал, что недостоин тебя, – Вика засмеялась. – Что ты смеешься? Я совершенно серьезно. Молиться не умею, а то бы молился на тебя.

– Иди, иди, – ласково оттолкнула его Вика. – Я же говорю, что не попадем сегодня в гости, а Сережа ждет.

Когда он ушел, подошла к зеркалу и посмотрела на себя. Лицо было безмятежно-счастливым. Вспомнила подругу, Томка говорила: «Никогда, ни при каких обстоятельствах не признаваться – вот кредо настоящей женщины. Даже если муж застал тебя в постели со своим лучшим другом – отрицай. Гони любую пургу. Мол, я не я и он не он. Готовили тебе сюрприз, знали, что сейчас придешь, и хотели разыграть. А ты поверил? Ха-ха-ха. Ловко мы тебя? Поверил, поверил, дурачок! И они верят. Когда любят, конечно. Щади своего мужика. Говори, что он и только он. Один-единственный. И он поверит! И будет тебе благодарен за такую любовь».

Да уж, житейской мудрости у Томки на все случаи жизни. А мужчин и правда надо щадить, зачем им знать все тайны любимой? Меньше знаешь – крепче спишь, тоже Томкина присказка. Надо все забыть. И просто жить. Любить Стаса, ей с ним так хорошо, спокойно, надежно… А то она болтается, как осенний лист на ветру. Хватит делать глупости, не девочка уже.

И все следующие недели, которые они провели вместе, Вику не покидало ощущение счастливого спокойствия. Даже печальные сороковины не омрачили ее настроения. Потом улетели в Женеву, и там продолжалось то же самое. Стас старался не задерживаться, иногда даже сбегал пораньше, и они гуляли по спокойному, чистенькому городу, сидели в парке и в кафе, ужинали в уютных, тихих ресторанчиках. После Москвы казалось, что они в чудесной, кукольной провинции, где все дышит покоем и уютом. После окончания конференции взяли напрокат маленький японский внедорожник и поехали в горы, покататься на лыжах. Все лыжные вещи остались в Нью-Йорке, пришлось купить комбинезоны и куртки в маленьком магазинчике спортивных принадлежностей, рядом с отелем. Вика давно не была на лыжных курортах, поэтому каталась на самом пологом спуске. Стас, спустившись пару раз со сложных трасс, опять подъезжал к ней и, смеясь, спускался рядом. Вика гнала его от себя, знала, что он любит крутые спуски, но он протестовал и говорил, что ему безразлично все, кроме нее. Обхватывал сзади руками и, плотно приставив к ее лыжам свои, начинал спуск. У Вики замирало сердце, она ахала, но Стас крепче прижимал ее к себе и кричал ей в ухо:

– Ну что ты боишься, дурочка? Неужели думаешь, я тебя уроню? Не бойся! И не кричи, стыдно! Дети кругом катаются.

Вика понимала, что его сильные руки надежно держат ее, но все равно было страшно.

Из Женевы Стас полетел в Нью-Йорк, а она вернулась в Москву. Договорились, что после дня рождения девочек они уедут вместе к себе домой.

В Шульгино ее встретил радостный Сережа. Почему Вика так долго? Когда узнал, что она каталась со Стасом на лыжах, расстроился до слез. Это нечестно, он тоже хочет на лыжах! И Вика подумала, что можно взять его на будущий год с собой. Они со Стасом решили обязательно, хоть раз в год, но выбираться в горы. Игорь идею одобрил, он давно об этом думает, даже договаривались с Сашей взять пацанов и поехать вместе, но все как-то не получается. Ира ездит в горы со своей компанией, и ей там не до Сережи. Он не знал, что Виктория катается. Да какое там катается! Только на простейших трассах. Вот Стас и девочки – те катаются! А она так… Вот и хорошо, что не экстремал, будет вместе с Сережей. А почему откладывать до будущего года? Сезон в разгаре. Может, заказать им поездку, например, в Австрию? Ольгу с собой взять, чтобы легче было? Как она на это смотрит? Ну что ж, можно. Сережу в детскую группу отдать на неделю, а потом с маленьких горок потихоньку, вместе… А может, ему отдельного инструктора взять? Нет, в группе легче и интересней для детей. Ну, как Виктория считает, так пусть и делает. Он тогда заказывает? Все равно в доме черт-те что твориться с этой подготовкой ко дню рождения.