– Но тебе едва исполнилось восемнадцать тогда. Если бы ты закончила колледж и дождалась меня, мы бы поженились.

– Я не хотела заканчивать колледж. Кроме того, ты сказал мне, что тебе всего этого не нужно.

– Я лгал, – сказал Кристиан. – Я многого хотел, но не в тот момент. Я все еще испытывал страшную обиду и злость на Лидию, Билла, Джеффа и того гада, который являлся моим отцом. Тогда я еще знал, чего хочу от жизни, и если бы было можно перевести назад стрелку часов и повторить все сначала, вероятно, я снова поступил бы так же. Я был не готов к тому, чтобы принять такое решение.

– Если бы ты достаточно сильно любил меня, то был бы готов.

– Это идеализм, – промолвил он, одновременно ощущая печаль, нежность и желание защитить ее. Лаура была такой романтичной. Она сначала фантазировала, а потом бралась воплощать свои фантазии в жизнь. Он обожал ее за это. Но и сочувствовал ей, потому что жизнь постоянно наносила ей удары. – Что нам тогда было известно о любви? Конечно же, мы испытывали друг к другу сильные чувства, но разве мы понимали, к чему они могут привести и как долго продлятся? Мне еще предстояло укротить собственных демонов, а сделать это в Нортгемптоне я не мог. Только из-за тебя я пробыл там так долго.

– Ты бы вернулся, чтобы увидеть меня, если бы я не вышла замуж за Джеффа?

– Вероятно. Может, мне бы потребовался для этого год или два. Но я бы вернулся. Разве я не приехал к тебе на свадьбу? Разве я не приехал, когда родился Скотт?

– Действительно, – с упреком откликнулась она.

Он взял в ладони ее голову и мягко притянул к себе, пока она снова не прильнула щекой к его груди.

– Я ощущал себя несчастным тогда. Я был зол на тебя, ревновал тебя к Джеффу и испытывал чувство жалости к себе, потому что в той жизни, которую вы строили, было очень много того, чего я хотел. К тому же я ощущал постоянную неловкость, стоило мне взглянуть на тебя, и я тут же начинал тебя желать. А ты уже была женой моего брата. Клянусь, будь ты замужем за кем-нибудь другим, я бы не преминул соблазнить тебя. Но он был моим братом. Я плевал на многие условности, но эту я не мог нарушить. К тому же у тебя были Скотт и Дебра, и ты казалась такой счастливой. – Он слегка приподнял ее голову: – Ты ведь была счастлива тогда, не так ли?

– Я жила так, как хотела. Я изо всех сил старалась, чтобы все получилось. – Она помолчала и добавила менее уверенно: – Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что это не всегда было просто.

– Почему?

– Джефф не был главой семьи. Он не был деятельным человеком. Я пыталась осторожно подталкивать его, а когда ничего не получалось, то брала все на себя, а заслуги приписывала ему. Я не должна была этого делать. Я лишила его гордости. Если бы он добивался всего сам, то относился бы к себе с большим уважением. Я ужасно мучаюсь из-за этого.

– Не мучайся, Лаура.

– Как мне остановиться?

– Скажи себе, что ты делала это из лучших побуждений. Ты же не Господь Бог. Ты не можешь придать людям те качества, которые хочешь в них видеть.

– А я действительно пыталась это сделать, – с раскаянием произнесла Лаура.

Кристиан крепко обнял ее.

– Из лучших побуждений. Все мы ошибаемся. Ты не кривила душой, и, как бы там ни было, посмотри, что ты дала Джеффу. Ты устроила ему потрясающую жизнь. С тобой он получил больше, чем мог бы получить с любой другой женщиной.

– И где он теперь?

Кристиан не знал. Его это тревожило. Чувства, которые он испытывал к Джеффу, когда тот был младенцем – улыбался, лепетал и протягивал к нему ручонки, – никогда не покидали его. Джефф был его братом, и Кристиан надеялся, что где бы он ни был, ему хорошо.

Он также надеялся на то, что тот больше не вернется. Он хотел, чтобы Лаура принадлежала ему. Он понимал, как это эгоистично, но ему казалось, что настало время и ему получить немного любви, к которой он так долго стремился.

– Ты скучаешь по нему? – спросил Кристиан.

Она ответила не сразу, а когда заговорила, то голос ее звучал очень осторожно, словно она проверяла то, о чем думала, но что еще не осмеливалась выразить вслух.

– Сначала скучала. Он был другом. Он выслушивал меня. Подбадривал. Он всегда был рядом. Потом, когда его вдруг не стало, все изменилось. – Она помолчала. – Скучаю ли я по тем мелочам, которые он делал изо дня в день? – Голос ее погрустнел. – Их немного. Он ходил на работу, выезжал куда-нибудь со мной по вечерам, оплачивал счета. Вот и все. Я заботилась о детях, вела хозяйство, занималась бизнесом. Дети заметили это еще раньше – своим исчезновением он больше повлиял на нашу жизнь, чем влиял своим присутствим. Мне потребовалось время, чтобы понять это. – Лаура приподняла голову: – Почему мне понадобилось для этого так много времени?

– Ты не хотела понимать это.

– Но почему?

– Из соображений верности. Уважения. Привычки. Возможно, даже любви.

Последнее утверждение повисло в воздухе, представляясь совершенно неуместным в еще сохранявшемся аромате страсти, витавшем над постелью.

– Ты любила его? – спросил Кристиан, ощущая, что это самый важный вопрос для него.

– Я думала, что да, – откликнулась она, уронив голову ему на грудь.

– Ты любила его, когда выходила за него замуж?

– Я хотела его любить. Я уверила себя в том, что люблю его.

– А на самом деле?

– Не так, как тебя, – произнесла она с неожиданной отчетливостью. – То, что было у нас с тобой, было страстным, жарким, волнующим. Наши отношения с Джеффом были лишены страсти.

– И ты была готова к тому, чтобы обходиться без нее?

– Тогда я еще не осознавала, что она отсутствует. Я не занималась сравнениями. Я не позволяла себе этого делать. Возможно, я не осмеливалась. Джефф был рядом, он любил меня, хотел жениться на мне, а это означало, что я могу бросить колледж и освободиться от матери, к чему я стремилась больше всего на свете.

– Настолько?

– Да, настолько. Я была старшей дочерью. Она хотела, чтобы я блистала. Она хотела, чтобы я преуспевала, вращалась в обществе. Она мечтала о том, что я пойду по ее стопам. Но я не собиралась этого делать: ее образ жизни пугал меня, он был холодным и рациональным. Я не хотела, чтобы он как-либо влиял на меня.

– Странно, что ты вообще поступила в колледж.

– Она заставила меня.

– А ты будешь заставлять Дебру?

Лаура долю молчала, а потом промолвила с сомнением:

– Я желаю ей самого лучшего. Это плохо?

– Теоретически нет. Но ты оцениваешь это лучшее со своей точки зрения, а она не обязательно совпадает с точкой зрения Дебры.

– Значит, я как Мадди?

– Ты унаследовала лучшие ее качества – интеллигентность и преданность, и добавила к ним то, чего ей недостает, – тепло и сострадание.