– Ну и жалуйтесь, плевать я хотел! – не выдержал Тревор, чемеще больше разозлил партнеров. – Ваш клиент не имеет права вмешиваться в моюличную жизнь.

Он был прав, и они прекрасно знали об этом.

В итоге они наши компромиссное решение. Тревор уехал насвоем «жуке» в гордом одиночестве, а за ним последовали Чеп и Уэс на своеймашине и еще один белый фургон с людьми Клокнера, которых Тревор никогда вглаза не видел. Проехав с полмили, он неожиданно повернул к небольшомумагазину. Выскочил из машины и купил себе упаковку пива из шести банок. Приэтом он чуть было не поперхнулся от смеха, увидев, как его преследователиударили по тормозам, чуть не врезавшись друг в друга. Выехав за город, Треворсбавил скорость и стал почти ползти по шоссе, потягивая пиво, наслаждаясьодиночеством и постоянно повторяя себе, что переживет любые неудобства. Радимиллиона баксов он готов был выдержать что угодно. А когда они приблизились кворотам тюрьмы, его вдруг охватило невыносимо тяжелое чувство вины передбывшими партнерами. Сможет ли он смотреть Спайсеру в глаза? Ведь Джо Рой былего клиентом, доверял самые сокровенные тайны, дал ему возможность заработатьнеплохие деньги. Сумеет ли он нормально вести беседу, прекрасно зная, чтоспрятанный в брифкейсе микрофон записывает каждое их слово? Сможет ли спокойнопередать ему письма, зная, что все они тщательно изучены и скопированы? Ивообще, правильно ли он поступил, согласившись на эту сделку? Ведь он много летосваивал профессию адвоката и когда-то очень гордился тем, что может оказыватьлюдям помощь и неплохо на этом зарабатывать.

И вот теперь оказалось, что он запутался в преступных делахи продал свое достоинство, свою честь и моральные принципы ради какого-томиллиона. Неужели именно столько стоит его душа? Нет, сейчас уже поздносожалеть о содеянном.

Он сделал несколько глотков спасительной жидкости, выкинулпустую банку, а вместе с ней отбросил и мучительные угрызения совести, осуществовании которых пару недель назад даже не подозревал. Да и чего,собственно, переживать?

Спайсер был отъявленным мошенником, Ярбер и Бич – тоже.

Все они были ворами, а ворам неведомы честь и достоинство.

На входе в приемное помещение Тревора, как всегда, встретилохранник Линк.

Тревор сунул ему пару банок пива и заглянул в комнату длясвиданий. Спайсер сидел за столом и, по обыкновению, читал газету. Какое-товремя Тревор стоял перед дверью, переминался с ноги на ногу и заметнонервничал. Каким же нужно быть мерзавцем, чтобы притащить на встречу с клиентоммикрофон! Он был большой, размером с мяч для гольфа, и покоился на дневидавшего виды кожаного брифкейса под слоем бумаг. Чеп и Уэс не стали скрыватьот Тревора, что это чрезвычайно мощный микрофон, улавливающий даже самыенезначительные шорохи.

– Добрый день, Джо Рой, – с кислым выражением лица произнесТревор.

– Добрый, – коротко ответил тот, складывая газету.

– Позвольте осмотреть ваш брифкейс, – с напускной важностьюпробормотал Линк.

Тревор предупредил Чепа и Уэса, что охранник иногдапроверяет его дипломат. Бросив быстрый взгляд в открытый брифкейс, Линкповернулся к Тревору:

– Вроде все нормально. Что это за бумаги?

– Письма.

– Сколько? – решил уточнить тот.

– Восемь.

– Вы сегодня уже получали почту? – спросил он у напряженномолчавшего Спайсера.

– Нет, сегодня не получал.

– Хорошо, – смилостивился Линк. – Я подожду в коридоре.

В это время люди Клокнера, сидевшие в белом фургоне,внимательно слушали разговор адвоката с охранником. Вот хлопнула дверь,послышались удаляющиеся шаги, и воцарилась неожиданная тишина. Сначала онидумали, что адвокат и его клиент просто играют в молчанку, а потом вдруг сужасом поняли: произошло нечто непредвиденное.

Как только Линк вышел из комнаты, Тревор подхватил брифкейси выставил его за порог, плотно прикрыв за собой дверь. Охранник удивленнопосмотрел на него, но счел за благо не вмешиваться не в свои дела. Собственноговоря, ему за то и платили, чтобы он делал вид, будто ничего не замечает.

– Зачем ты это сделал? – еще больше, чем охранник, удивилсяСпайсер.

– А зачем он нам нужен? – равнодушно пожал плечами Тревор. –Ведь он совершенно пуст. Пусть начальство видит, что нам нечего скрывать. – Этобыл последний приступ самобичевания, в котором совесть неожиданно одержалаверх.

Может, он оставит в комнате микрофон в следующий раз, нотолько не сейчас. Что же до его новых боссов, то он им скажет, будто охранникзабрал у него дипломат – это действительно иногда случается.

– Ну да ладно, черт с ним, – быстро успокоился Спайсер,нетерпеливо просматривая конверты с письмами. Наконец он дошел до двухконвертов, которые были заметно толще остальных. – Это деньги? – уточнил он.

– Да, но только сотенные купюры.

– Почему? – Спайсер бросил на него недовольный взгляд. – Яже просил тебя привезти купюры достоинством двадцать и пятьдесят долларов.

– Я привез то, что удалось достать, – буркнул Тревор. – Ивообще, я не понимаю, зачем тебе столько денег.

Спайсер промолчал и стал внимательно изучать обратные адресаостальных писем.

– Так что произошло в Вашингтоне? – неожиданно спросил он,пристально посмотрев в глаза адвокату.

– Дело оказалось довольно трудным, – нехотя пояснил Тревор.– Это почтовое отделение находится на окраине города, работает круглые сутки,без выходных, почтовых ящиков очень много, но еще больше людей, которые то идело шастают возле них. Не волнуйся, рано или поздно мы все узнаем.

– Кого ты нанял для этого дела?

– Одного парня из частного сыскного бюро в районе Чеви-Чейз.

– Как его зовут? – продолжал допытываться Спайсер.

– Что значит – как его зовут? – возмутился Тревор.

– Как зовут того частного сыщика, которого ты нанял длянашего дела? – повторил Спайсер, теряя терпение.

В комнате воцарилась гнетущая тишина. Тревор понимал, чтоСпайсер подозревает его в чем-то, но ничего путного в голову не приходило. Онпросто не ожидал, что Спайсер начнет так дотошно расспрашивать его.

– Я не помню, – едва слышно прошептал он, не поднимая глаз.

– А где ты останавливался?

– Что все это значит? – попытался возмутиться Тревор.