– В какой гостинице ты останавливался? – продолжал напиратьСпайсер.

– Какая разница?

– Я твой клиент и имею право знать все, – медленно и созлостью напомнил адвокату Спайсер. – Тем более что ты получаешь за это большиеденьги. Еще раз повторяю: в какой гостинице ты останавливался во время поездкив Вашингтон?

– «Ритц-Карлтон», – выдавил Тревор.

– В какой именно? – не отступал Спайсер. – Там многогостиниц с таким названием.

– Я не помню, – понурился адвокат. – Просто «Ритц-Карлтон»,и все.

– В том районе находится две гостиницы с таким названием. Вкакой именно ты останавливался?

– Не знаю, – тихо промямлил тот. – Она была не в центрегорода.

– Хорошо, а на каком самолете ты туда летел?

– Авиакомпания «Дельта».

– Номер рейса?

– Не помню.

– Ты прилетел домой вчера утром, то есть двадцать четыречаса назад. Неужели не помнишь, какой это был рейс?

– Не могу вспомнить.

– А ты уверен, что был именно в Вашингтоне? – с издевкойспросил Спайсер.

– Разумеется, – ответил Тревор хриплым от нервногонапряжения голосом, в котором не было и крупицы искренности. Он и сам понимал,что плетет ерунду, но ничего не мог с собой поделать. Все произошло такнеожиданно, что он полностью растерялся.

– Ты не помнишь номер рейса, не знаешь, в какой гостиницеостанавливался, не можешь назвать имени частного детектива, которого нанял намои деньги и с которым якобы провел два дня. Ты что, за идиота меня принимаешь?

Тревор насупился и молчал, думая только о спрятанном вбрифкейсе микрофоне. Как хорошо, что он выставил его за дверь! Не хватало еще,чтобы Чеп и Уэс стали свидетелями такого позора.

– Ты все это время беспробудно пил, не так ли? – не отступалСпайсер.

– Да, – охотно подтвердил Тревор и с облегчением вздохнул,решив, что при данных обстоятельствах это самое удобное оправдание.

– Ты и сегодня выпил?

– Всего баночку пива.

– Или две.

– Да, две.

Спайсер резко подался вперед и вперился в него помутневшимиот ярости глазами.

– У меня плохие новости для тебя, Тревор. Ты уволен.

– Что?!

– Уволен раз и навсегда, – отрезал Спайсер.

– Это невозможно, – попытался возразить Тревор.

– Еще как возможно, – ухмыльнулся тот. – Это решение далосьнам нелегко, но было принято единодушно. Мы сегодня же поставим в известностьадминистрацию, чтобы твою фамилию вычеркнули из списка адвокатов. Так что тыникогда больше здесь не появишься в качестве нашего адвоката. И советую тебезабыть обо всем, что ты здесь слышал.

– Но почему? – слабо возмутился Тревор.

– Потому что ты постоянно лжешь, слишком много пьешь ибездельничаешь. Короче говоря, ты потерял доверие своих клиентов и они в твоихуслугах больше не нуждаются.

Слова Спайсера были справедливыми, но в душе Треворазародилась обида. Ему и в голову не приходило, что собратья посмеют уволитьего, да еще с таким треском.

– А как же наш общий бизнес? – привел он последний аргумент.

– Общего бизнеса у нас больше не будет. Ты получил своиденьги, и на этом все для тебя закончилось.

– А кто же будет заниматься вашими финансовыми делами ипочтой?

– Мы найдем выход из положения, – заверил его Спайсер сухмылкой. – А тебе придется зарабатывать на жизнь честным трудом, если ты ещеспособен на это.

– Не надо мне рассказывать про честную жизнь! – вспылил Тревор.– Что ты о ней знаешь?!

– Послушай, Тревор, почему бы тебе не уйти как можно скорее?Давай расстанемся спокойно и забудем о существовании друг друга. Просто встаньсейчас и уйди. Так будет лучше для всех.

– Ладно, – едва слышно выдавил адвокат, обдумывая двенеожиданно пришедшие в голову мысли.

Спайсер впервые за многие месяцы не принес ему писем дляотправки. Впрочем, этому есть разумное объяснение. Видимо, он заранеепланировал этот разговор с ним и нашел кого-то другого. Но Тревор никак не могпонять, зачем Спайсеру понадобились пять тысяч долларов наличными. Здесь ответнапрашивался только один: он, вероятно, хочет потратить их на подкуп новогоадвоката. Да, они неплохо все продумали.

Еще бы, трое умных людей сидят в тюрьме и изнывают от скуки.Они еще и не то могут придумать. И все равно обидно, что все так закончилось.Чувство гордости заставило Тревора встать и протянуть руку Спайсеру:

– Я очень сожалею о случившемся.

Спайсер неохотно пожал ее и хотел было что-то сказать напрощание, но передумал и только махнул рукой в сторону двери.

В этот момент их взгляды на мгновение встретились.

– Кониерс – очень богатый и влиятельный человек, – едваслышно прошептал Тревор, низко наклонив к нему голову. – И ему все известно овашей афере.

Спайсер дернулся, словно его ужалили.

– Он наблюдает за тобой? – так же тихо прошептал онпобелевшими губами.

Тревор молча кивнул и, открыв дверь, показал рукой настоявший в коридоре брифкейс. Затем он подхватил его и быстро зашагал к выходу,ничего не сказав на прощание Линку.

Да и что он мог сказать? «Извини, мол, старина, но больше тыне будешь получать свою тысячу долларов в месяц. Ты очень расстроен? В такомслучае обратись к присутствующему здесь судье Спайсеру, и он объяснит, почемуэто произошло».

Нет, конечно, Тревор этого не сделал. Он лишь стремительновышел из помещения и направился к воротам тюрьмы.

Попутно попрощался с Винсом, Руфусом и другими охранниками.В голове стоял какой-то странный и тяжелый туман, а перед глазами плыли темныекруги. Что он скажет Чепу и Уэсу?

Как объяснит свое поведение? И что они подумают о егодвурушничестве? А если они уволят его так же быстро и решительно, как этотолько что сделал Спайсер?