— Потому что мне не хотелось создавать лишней опасности для вас. Я был уверен в себе, и не ошибся. Я вас попрошу, втащите труп вот этого в соседнюю комнату…

— Она же заперта, — недоуменно сказал Алдан, — нам что, сломать дверь?

— Что ты спрашиваешь! — взревел Бабакан и ударом ноги высадил дверной замок. Потом схватил покойника за ноги и втащил его внутрь.

— Что еще, Викор? Что-то еще сделать?

— Нет. Все выйдите из номера и прикройте дверь. Никто не заходите сюда.

Мои товарищи молча вышли, прикрыв дверь, и я приступил к делу.

В голове высветились слова, как будто они были написаны огнем на темном пространстве космоса, я произносил их про себя медленно, боясь ошибиться. Наконец заклинание было закончено — я замер, переведя дыхание, и стал ждать результата.

Покойник лежал на спине, глядя открытыми глазами в потолок, ничего не происходило. Вдруг рука его дернулась, а веки медленно закрылись, потом открылись — он повернул голову и посмотрел на меня. Получилось! Заклинание некромантов сработало!

— Встань! — обратился я к эльфу.

Тот безмолвно повиновался. Поднялся на ноги и замер как манекен. Его лицо было спокойно, безжизненно, грудь не поднималась — живой труп собственной персоной.

— Кто ты такой? — спросил я.

— Я Саартанон, — ответил покойник глухим голосом, набирая воздух, чтобы задействовать голосовые связки.

— Зачем пришел сюда?

— Чтобы тебя убить.

— Сколько человек пришло меня убить?

— Трое.

Ага, понятно, он отвечает на прямо поставленные вопросы — убитых было минимум четверо, но в комнату ломились трое — вот он и отвечает, что трое.

— Сколько человек в том отряде эльфов, что меня преследует?

— Двадцать семь.

Ни хрена себе! Это где же я вас всех хоронить-то буду? Осталось двадцать три — многовато, однако.

— Почему вы меня преследуете?

— Чтобы тебя убить.

Ну что он заладил одно и то же! Убить тебя, убить тебя — как заезженная пластинка. Но я сам виноват, надо спрашивать более умело, как у тупого компьютера. Кстати, почему он так тупо и односложно отвечает? Впрочем, понятно. Он меня ненавидит, я его вернул в это тело, он не может не подчиниться мне, но и помогать мне не хочет, а потому отвечает так скупо. Ладно, сучонок, я тебя все равно перехитрю!

— По какой причине вы собирались меня убить?

— Ты убил нашего предводителя.

— Кого и чем он предводительствовал?

— Ваартакана. Он предводительствовал «Зелеными братьями».

О как! «Зеленые братья»! Млять, тут еще бандеровцев нет? А то до кучи не хватает!

— Расскажи о целях и задачах «Зеленых братьев».

— Объединить эльфов в борьбе с людьми. Люди мешают жить эльфам, распахивают поля, уничтожают леса, их надо выгнать из нашей страны или убить.

— Вы уже убивали людей?

— Да.

— Сколько раз? Скольких людей убили?

— Шесть раз. Восемнадцать человек.

— Кого убили?

— Две семьи фермеров и их работников.

Вот упыри! Похоже, и детей не пощадили. Мне стало тошно — и тут националисты, и тут эта грязь…

— Кто образовал общество «Зеленые братья»?

— Маннааон.

— Кто такой Маннааон?

— Отец Ваартакана и глава «Зеленых братьев».

Упс! Вот те хрен! А я-то думал, тут любовь-морковь, а тут все гораздо хуже и глубже…

— Почему меня хотели подставить на суде? — И тут же подумал: «Глупый вопрос, и так же ясно!»

— Ты убил нашего командира.

— А почему Ваартакан напал на меня?

— Ты втерся в доверие к гномам. Ты человек, а людей надо убивать, они низшие существа. Маннааон отдал приказ тебя убить при первой возможности.

— Сколько участников в «Зеленых братьях»?

— Около ста пятидесяти.

Оп-па! Вот это да! Да они могут посылать за мной сколько угодно народа, пока все не кончатся! Тем более когда во главе организации стоит разъяренный отец убитого мной эльфа! Вот это ничего себе! Так-так… подумать надо, что делать. Не зря я смылся оттуда — завалили бы меня, как оленя. Напрашивается еще вопрос:

— В «Зеленых братьях» состоят эльфы не только из Белого листа, но и из других родов?

— Из всех родов.

— Если вас так много, почему убили так мало? Почему не начали более активную деятельность?

— Нас слишком мало для полномасштабной борьбы, накапливали силы. Убивали только тех, кого было легко убить, чтобы не выдать организацию.

— Значит, вы скрывали свою организацию? Почему?

— Главы родов были против борьбы с людьми. Они считают сотрудничество с людьми выгодным. Могли бы начаться неприятности.

— А что бы было, если бы главы узнали о вашей деятельности? О том, что без их позволения вы убивали людей?

— Нас бы изгнали из родов.

Ну, ясно дело. На кой черт вы сдались такие — портить бизнес родам, вызывать на себя ненависть людей, молодые идиоты. А этот Маннааон, похоже, сколачивал из них личную гвардию, эдаких ассасинов. Мерзкая скотина… вот кому бы еще башку отрубить.

— Скажи, Маннааон отдал приказание Ваартакану меня убить или он сам вызвался это сделать?

— Он сам вызвался выследить и убить — ты увел его девушку.

Тек-с, значит, тут и политика, и ревность — все смешалось. В общем-то, я почти не ошибся.

— Почему в гостинице оказалось только вас четверо? Где остальные?

— Пятеро ждут снаружи, чтобы застрелить тебя и твоих спутников из луков, когда вы будете выходить, остальные в резерве за селением, в степи, — на тот случай, если нападение на гостиницу не получится.

— Почему вы так беспрекословно слушаетесь Маннааона? Кто он вам?

— Он воплощение богов на земле, наш духовный отец, посланный, чтобы принести нам свет истины.

Ну писец… Угораздило же меня нарваться на эльфов-сектантов! Этак они, пока мы идем через континент, могут проредить наше маленькое общество. Так, ну а теперь — окончательные, конкретные вопросы:

— Глава Ямы в курсе вашего замысла убить меня? Трактирщик в курсе?

— Глава — да. Трактирщик — не знаю.

— Кто знает?

— Наш командир Алаантан. Кто еще — не знаю.

— Как уговорили главу и его стражников не мешать?

— Дали денег. Пятьдесят золотых.

Ну, тут без неожиданностей. Я так и думал. Но трактирщик точно должен быть в курсе — не зря гостиница пустая, а он даже не дергается. Но убивать его нельзя — доказательств нет, да и не хочется оставлять за собой шлейф преступлений. Впрочем, какой, к черту, шлейф? Одним больше, одним меньше. Ладно, потом подумаю над этим. Еще вопросец — только вот язык не поворачивается задать — ладно, переживу, если что!