По мысли А.Л. Доброхотова, у А.Ф. Лосева здесь две стороны такого персонального носителя мифа: «образная его сторона – это лик, а умопостигаемая сторона – это имя») (Там же). И далее утверждается:

«И как религия создает иконы, чтобы видеть лики идеальных существ, высших интеллигенций, так же религия должна создавать и умопостигаемую икону. Через философию мы подходим к имяславческому богословию, которое, по идее, должно быть умопостигаемой словесной иконой Бога» (Там же).

С. 122.*** «…диалектически-динамический аспект рисует интеллигентные и вне-интеллигентные фигурности сущности…».

О логике введения понятия «фигурности», связанной с идеей иерархичности, см. следующее рассуждение А.Ф. Лосева:

«Ведь раз есть идея и ее воплощение, то, значит, возможны разные степени ее воплощения. Но если так, то возможно бесконечно большая степень полноты воплощения. Это есть предел всякой возможной полноты и цельности воплощения идеи в истории; оно – умная фигурность смысла, вобравшая в себя и алогию становления и через то ставшая именно чем-то умно-телесным, оно – <идея,> вполне осуществившая свою отвлеченную заданность и потому оформленная как единораздельная умная телесность, т.е. как фигурность» (Диалектика мифа. Дополнение. С. 184).

С. 122.**** «…в глубине имени, как мифа, рисуется и та последняя, уже неохватная точка, порождающая… тот апофатический момент, без которого вся ономатодоксия превращается в мертвый и отвлеченный скелет рационализма».

«Ономатодоксия» – лосевский терминологический вариант для названия имяславия. Ономатодоксия, в его понимании, это не только имяславие в собственном смысле слова как православное духовно-опытное учение об Имени Божием и его почитании, но и вся космическая и социальная жизнь, организованная в соответствии с принципами имяславия, а также вся основанная на данном мировоззрении культура (философия, наука и др.), развивающая имяславские принципы об онтологичности и реалистичности имени как образа Имени Божия. Термин «ономатодоксия» встречается и в некоторых других работах А.Ф. Лосева, например, в работе «Вещь и имя» (Лосев А.Ф. Имя. С. 240), а также в «Очерках античного символизма и мифологии», где задается в краткой форме богословский контекст имяславского учения, в противопоставлении его имяборчеству («ономатомахии») как лжеучению, и дается духовная оценка этого учения с позиции православия (Очерки античного символизма и мифологии. С. 900). В книге «Античный космос и современная наука» оценка имяборчества как духовного антиправославного учения и опыта выражена еще резче и определенней:

«Думающие, что имя есть только простой звук или только переживание его, суть лжеучители и еретики… Лжеумствующим, что имя отделимо от сущности и не есть сама сущность, и это единение их – „только для нашего сердца, в богословствовании же, как и на деле, Имя… есть только имя“, – таковым ономатомахам, в суете мнящим ниспровергнуть древнюю ономатодоксию, трижды анафема да будет» (Бытие. Имя. Космос. С. 599).

Приводимые здесь в кавычках слова – цитата из «Определения» Св. Синода от 18 мая 1913 г. (Имяславие: Антология. Μ., 2002. С. 168). В сходном с ономатодоксией (имяславием) значением реалистического учения об имени, А.Ф. Лосев использует термин «ономатономия» в смысле «выраженность и осознанность для себя же или иного» (Личность и Абсолют. С. 478), а также содержательно более нейтральный термин «ономатология» (Лосев А.Ф. Имя. С. 178, 240). Там же см. замечания об ономатологических интуициях в Библии.

14. Символизм и апофатизм

С. 122.**** «Символизм и апофатизм».

В мистическом богословии говорят о двух путях Богопознания – апофатическом (от греч. αποφατικος – отрицательный) и катафатическом (от греч. καταφατικος – утвердительный). В отличие от катафатического пути, или пути утверждений, который исходит из возможности познания Бога в Его энергиях (действиях в мире), апофатический, или отрицательный, путь исходит из идеи непостижимости и невыразимости в категориях человеческого мышления глубинного опыта Богопознания. Он заключается в восхождении к Богу путем последовательного отрицания всех обозначений, понятий и представлений применительно к Богу. Согласно апофатизму, Бог не определим ни через какие признаки и имена, и что Ему, строго говоря, нельзя приписать даже признака существования, т.е. того, что Он есть Бог и что Он существует. Образцом чисто апофатического определения Бога является следующее рассуждение А.Ф. Лосева:

«Бог не есть ни физическая материя, ни душа, ни дух, ни я, ни личность… Он не есть и ничто из того, что входит в эти области бытия. Он не есть ни свет, ни тьма, ни знание, ни мысль, ни чувство, ни сознание, ни вечность, ни любовь, ни благость, ни совершенство» (Миф. Число. Сущность. С. 320).

С. 123.* «Только в своих энергиях сущность и познаваема».

Здесь А.Ф. Лосев, по выражению В.В. Зеньковского, «повторяет» свт. Григория Паламу, и это различение сущности и энергий выявляет «апофатический момент» в сущности. В учении о различении сущности и энергий Лосева, полагает прот. В. Зеньковский, «явно используется метафизика Григория Паламы» (Зеньковский В.В. История русской философии. Т. 2. Ч. 2. С. 140). Оригинальную трактовку энергийного познания через предикаты развивает Л.А. Гоготишвили (Гоготишвили Л.А. Лосевская концепция предикативности // Личность и Абсолют. С. 685).

С. 123.** «Наша диалектика, поскольку она – в свете энергий сущности, есть символическая диалектика».

Суть символической диалектики А.Ф. Лосев так поясняет на примере характеристики философского метода Фалеса:

«…мы вправе назвать этот метод мышления по содержанию символическим, т.е. указующим на сокровенную Тайну, которая, однако, пронизывает все явное, и по форме, в своем принципе, – диалектическим, т.е. основанным на пристальном… страстном всматривании в жизнь понятия и созерцании понятий, правда, перестающих уже быть субъективной формой мысли, но являющих уже некое онтологическое устроение самого Перво-бытия» (Очерки