письмена и речи – которых, если присмотреться, повсюду в избытке, – а молчание и труд. Ибо если речи отвлекают, то молчание и труд заставляют человека собраться с мыслями и укрепляют его дух. Потому, едва понимаешь, что сказанные слова были произнесены для твоего блага, больше нет нужды слушать или спорить; нужно сосредоточиться на претворении в жизнь того, что узнал благодаря молчанию, вниманию, смирению, милосердию и самоотверженности.

Святой Хуан де ла Крус

Молинос (несомненно, он далеко не первый применил подобную классификацию) различал три категории молчания: молчание уст, молчание разума и молчание воли. Нелегко удержаться от пустых разговоров; гораздо труднее укротить трескотню памяти и воображения; труднее всего заглушить голоса страсти и отвращения, которыми разговаривает воля.

Двадцатый век можно называть по-разному – в том числе и эпохой шума. Физический и ментальный шумы и шум желаний – по всем перечисленным показателям мы поставили исторический рекорд. Это не удивительно, поскольку все силы нашей почти волшебной технологии брошены в непрерывное наступление на тишину. Самое популярное и действенное из недавних изобретений, радио, оказалось этаким трубопроводом, по которому в наши дома течет изготовленный фабричным способом шум. Этот шум, разумеется, проникает гораздо глубже барабанных перепонок. Он прорывается в разум, воздвигая внутри Вавилонскую башню отвлекающих факторов из выпусков новостей, бесполезных обрывков информации, аккордов маршевой или сентиментальной музыки, регулярно повторяемых спектаклей, не приносящих катарсиса и просто внушающих слушателям потребность в ежедневной или даже ежечасной эмоциональной клизме. Там, где радиостанции зарабатывают продажей рекламного времени (то есть в большинстве стран), проникающий в уши шум пробирается в царство фантазий, знания и чувства, а оттуда – в сердцевину личности, состоящую из желаний и страстей. Перед любой рекламой, будь то речь коммивояжера, радиоролик, газетная полоса или большой плакат, стоит одна-единственная задача – не дать воле ни на мгновение сохранить молчание. Отсутствие желаний является условием спасения и просветления. Вселенское желание – условие расширяющейся и технологически прогрессивной системы массового производства. Реклама представляет собой организованные усилия по обострению желаний, то есть по укреплению той силы, которая (как всегда учили святые и проповедники всех высших религий) выступает основной причиной страданий и пороков, которая служит величайшим препятствием на пути человеческой души к ее божественной Основе.

Глава 16

Молитва

Слово «молитва» характеризует по крайней мере четыре различных действия – это и прошение, и ходатайство, и поклонение, и созерцание. Прошение – просьба за себя; ходатайство – просьба за других; поклонение – использование разума, чувств, воли и воображения для совершения акта любви по отношению к Богу в Его личностном проявлении или в человеческом воплощении. Созерцание – такое состояние возбужденной пассивности, при котором душа обнажается перед внешней и внутренней божественной Основой, перед имманентным и трансцендентальным Божеством.

Человеку психологически невозможно углубиться в созерцание, предварительно не пройдя через определенную форму поклонения и не испытывая потребности в более или менее частом ходатайстве и как минимум в какой-то одной из форм прошения. С другой стороны, к практике прошений вполне возможно и очень легко обратиться не только без погружения в созерцание, но даже не прибегая к поклонению, а в редких случаях полнейшего эгоизма – и к ходатайству. Молитва-прошение и молитва-ходатайство могут быть успешно (в понимании широких слоев населения) применены – и более того, действительно применяются при самом поверхностном почитании Бога в любом Его проявлении. Дабы научиться получать ответы на свои прошения, не обязательно знать и любить Бога, не обязательно даже знать и любить образ Божий, созданный человеческим разумом. Для этого достаточно жгучего ощущения значимости своей личности и ее желаний в сочетании с твердым убеждением, что где-то там во вселенной существует некая сила, которую можно уговорить или заставить эти желания выполнять. Если я с достаточными верой и упорством повторяю: «Да исполнится моя воля!», то велик шанс, что рано или поздно, в той или иной форме, я получу то, чего хочу. Совпадает ли моя воля с Божьей и обрету ли я, добиваясь своего, духовное, нравственное или даже материальное благосостояние, – на эти вопросы я не могу ответить заранее. На них ответят только время и вечность. А пока для всех для нас будет лучше, если мы прислушаемся к предупреждениям, содержащимся в фольклоре. Анонимные «реалисты», создававшие сказки народов мира, знали многое о желаниях и об их исполнении. Прежде всего они знали, что при определенных обстоятельствах просьба и вправду может быть услышана; также они знали и то, что не только Бог прислушивается к просьбам, посему, если кто-то просит о чем-либо с недобрыми намерениями, его просьбу тоже могут удовлетворить – но не божественный Благодетель, а некто темный, и за ее удовлетворение придется жестоко поплатиться. Добиваться желаемого посредством эгоистичных прошений – такова одна из разновидностей гордыни, и она навлекает на просителя заслуженное возмездие. Например, в фольклоре североамериканских индейцев полным-полно историй о людях, которые постились и молились с эгоистическими намерениями – им хотелось иметь больше, чем полагается разумному человеку. С удовлетворения просьб обычно начиналось их падение. В другой части света родились легенды о мужчинах и женщинах, которые ради удовлетворения своих просьб использовали тот или иной вид магии, что приводило либо к плачевным, либо к смехотворным результатам. Три желания из нашей собственной сказочной традиции ведут к скверному итогу для главного героя, который сумел настоять на своем[565].

Вообрази Бога, что говорит тебе: «Сын мой, почему ты каждый день молишься, преклоняешь колени, даже бьешься лбом оземь, порой проливаешь слезы и просишь меня: «Отче мой, Боже мой, дай мне богатства!»? Положим, Я дал его тебе, и тогда ты возомнишь себя кем-то важным, возомнишь, будто приобрел нечто ценное. Еще бы! Ты попросил и получил. Но богатство надлежит употреблять во благо. Когда у тебя его не было, ты был скромен; ныне, когда разбогател, ты презираешь сирых. Что же это за благо, от коего ты стал только хуже? Ты становишься хуже потому, что уже был плохим. Не ведал ты, что богатство сделает тебя хуже; потому ты и просил его у Меня. Я дал тебе и доказал, каков ты на самом деле; ты это понял сам – и другие тоже поняли! Проси у Меня нечто большее, проси у меня лучшее. Проси у Меня духовное. Проси Меня, чтобы Я дал тебе Себя[566].

Святой Августин

О Господи, нищим взываю и молю Тебя о большем, нежели может попросить тысяча царей. У каждого есть своя просьба к Тебе, а я пришел просить, чтобы