Нам впервые открывается океан.

Он такой огромный, что голова идет кругом…

Он пожирает мир до самого горизонта и в самом деле кажется больше, чем черное небо, как и говорила госпожа Койл. потому что в его глубинах кроются тайны…

А в следующий миг мы снова оказываемся в лесу.

— Он еще далеко! — кричит Брэдли. — Но к вечеру доберемся…

И тут Желудь падает.

Наступает долгая тишина: я опускаю оружие, и весь мир замирает, гадая, что это значит…

Я тоже пытаюсь понять.

И вновь я вижу Бездну в Шуме человека Уилфа, вижу, как за его спиной поднимается огромное и мощное чувство — почти мне незнакомое…

Это надежда, — показывает Источник.

Я знаю, что это.

И прислушиваюсь к Земле, тоже замершей в ожидании…

Тоже полной надежды…

Теперь мне ясно, какое решение примет Небо. Небо должно действовать во благо Земли. Такова его сущность.

Небо — и есть Земля.

А тот, кто об этом забывает, не может называться Небом. Я открываю голос Земле и передаю послание всем, кто пошел со мной в бой, всем, кто откликнулся на мой призыв…

Всем, кто теперь откликается на другой мой призыв — сложить оружие…

Ибо вместе с этим решением я принимаю еще одно. Равно необходимое Небу и Земле…

Я должен найти человека, который напал на нас, — показываю я Источнику. — И я должен его убить. Во благо Земли.

Источник кивает и уезжает на своем звере в туман. Оттуда доносится его голос: он объявляет Бездне, что сражения не будет. Их радость так чиста и сильна, что меня едва не вышибает ею из седла.

Я оглядываюсь на своих воинов: по чьей воле они сложили оружие, по своей или по моей? Но их голоса уже обращены к новой жизни, жизни Земли, в которой теперь есть место Бездне. Никто не в силах предсказать, как все сложится теперь, как мы будем исправлять ошибки Бездны…

Возможно, нам придется им помогать.

Тут к нам возвращается Источник. В его голосе — тревога.

Мэр полетел к океану, — показывает он. — Брэдли и Виола уже выехали на его поиски.

То же самое сделает Небо, — показываю я.

Я поеду с тобой.

И мне понятно зачем.

На корабле Нож, — показываю я.

Источник кивает.

Ты боишься, что я его убью, если мне все же представится такой шанс.

Он качает головой, но я вижу его страх.

Я поеду с тобой, — вновь показывает Источник.

Мы долго смотрим друг другу в глаза, а потом я поворачиваюсь к воинам Земли и показываю им свое намерение. Десять воинов должны отправиться к океану вместе со мной.

Со мной и Источником.

Что ж, в путь!

И я приказываю своему бэттлмору бежать к океану, быстрее ветра.

Передние ноги Желудя подгибаются, я вылетаю из седла, с размаху врезаюсь левым плечом и бедром в землю и откатываюсь в кусты.

— Виола! — испуганно вопит Брэдли.

Желудь по инерции летит вперед — страшной изломанной грудой…

— ЖЕЛУДЬ! — кричу я во всю глотку и ковыляю к нему, бедному, разбитому, дыхание вылетает из его рта короткими страшными рывками, грудь бешено вздымается… — Желудь, пожалуйста…

К нам подъезжают Брэдли и Ангаррад, он соскакивает на землю, а она тычется носом в морду Желудя…

Жеребенок — мучительно хрипит он. Боль бушует в его Шуме — не только от сломанных ног, но от порванных мышц груди. Из-за этого разрыва он и упал, не выдержав гонки…

Жеребенок, — повторяет он…

— Ш-ш-ш… Все хорошо, миленький…

А потом он говорит…

Говорит…

Виола.

И испускает дух.

— Нет! — Я крепко прижимаюсь к нему, зарываясь лицом в гриву. Руки Брэдли обнимают меня за плечи, а Ангаррад трется носом о нос Желудя и тихонько говорит ему: Следуй!

— Виола, бедная моя, — ласково и нежно произносит Брэдли. — Ты ничего не сломала?

Ответить я не могу, но трясу головой.

¾ Это ужасно. Виола, но мы должны ехать дальше. Слишком многое поставлено на карту.

— Как? — захлебываясь слезами, спрашиваю я.

Брэдли на секунду замолкает.

— Ангаррад? — спрашивает он. — Ты сможешь довезти Виолу до океана, чтобы спасти Тодда?

Жеребенок! Ее Шум взвивается при упоминании хозяина. Жеребенок, да!

— Мы и ее загоним, — выдавливаю я.

Ангаррад уже тычет мордой мне под руку, чтобы я вставала.

Жеребенок! Спасти жеребенка!

— Но Желудь…

— Я о нем позабочусь, — говорит Брэдли. — Ты, главное, поезжай и сделай все что нужно, Виола Ид.

Я поднимаю на него глаза и вижу его веру в меня, в то, что все еще может быть хорошо.

Напоследок поцеловав Желудя в мертвую голову, я встаю, а Ангаррад опускается на передние колени. Я медленно забираюсь в седло, в глазах и голосе по-прежнему стоят слезы.

— Брэдли…

— Только ты можешь это сделать, — с улыбкой произносит он. — Только ты можешь его спасти.

Я киваю и пытаюсь направить все свои мысли к Тодду…

Я должна его спасти, спасти всех нас, раз и навсегда…

Прощаться с Брэдли у меня сил нет, но он и так все понимает.

¾ Пошла! — кричу я Ангаррад. и мы бросаемся к океану.

«Я скоро. Тодд. Я скоро».

Я трачу уйму времени, только чтобы еле-еле ослабить путы на одной руке. Не знаю, что за лекарство было в том пластыре — шея под ним мучительно чешется а дотянуться нельзя, — только из-за него руки меня не слушаются, да и соображаю я туго…

Но я все же тяну, тяну и тяну веревки, пока мэр пропадает неизвестно где. Сквозь дыру в стене виднеется только полоска заметенного снегом песка — это небось и есть «побережье» — да немного волн, разбивающихся о берег. Но кроме их грохота я теперь слышу новый звук: знакомый рев реки, возвращающейся в океан. Мэр, наверно, летел прямо вдоль русла, пока не добрался до берега, чтобы готовиться здесь к своей участи. К последней битве в последней войне.

В которой мы все умрем.

Я снова натягиваю веревку на правом запястье и чувствую, что узел немного поддался.