в мировоззрении практически всех гуманистов. О противоречивости человека говорит Ф. Петрарка, Дж. Манетти, Л. Б. Альберти, М. Фичино, Дж. Пико делла Мирандола, Г. Капелла (Капра) в трактате «Антропология», Ф. Гвиччардини, Н. Макиавелли, представители натурфилософского направления в итальянском гуманизме XV в. Именно в творчестве Дж. Пико делла Мирандола мы собственно и наблюдаем своеобразное «зашкаливание» гуманизма, когда, как справедливо пишет Н. В. Ревякина, «ориентация человека в его земной жизни на высочайшее за счет прежде всего развития его духовных способностей привела к утрате идеи гармонического развития». Ослабление позиций антропоцентризма происходит также за счет того, что человек начинает все больше рассматриваться как часть природы, законы которой должно учитывать при рассмотрении природы человека.

Тем не менее, стоит обратить внимание на то, что именно Реформация активно участвует в ликвидации излишнего «зашкаливания» в возвеличивании человека.

В то же время именно Реформация способствовала появлению человека буржуазного общества – независимого индивида со свободой нравственного выбора, самостоятельного и ответственного в своих суждениях и поступках. В носителях протестантских идей выразился новый тип личности с новой культурой и отношением к миру. Новая идея, выдвинутая Реформацией, заключалась в том, что в понятие «Beruf» (дело, призвание, профессия) закладывалась оценка, согласно которой выполнение долга в рамках мирской профессии рассматривается как наивысшая задача нравственной жизни человека.

Первым из европейских мыслителей это увидел Гегель. В ряде ранних его произведений, а также в соответствующих разделах «Философии истории» содержатся достаточно определенные указания на то, что корни новой рациональности, нового самосознания, нового отношения к труду и обогащению, отличающих Западную Европу XVIII–XIX столетий, надо искать в реформационном процессе. Спекулятивная догадка Гегеля превратилась в проработанную гипотезу и получила серьезное документальное подтверждение в немецких историко-культурных исследованиях конца ХIX – начала XX в. Впоследствии отмеченную также К. Марксом и Ф. Энгельсом связь между реформационными учениями и стяжательством по-иному пытались обосновать позднейшие исследователи. Одним из первых был Макс Вебер, опубликовавший в 1904 г. работу «Протестантская этика и дух капитализма». В общеметодологическом плане работы М. Вебера (1864–1920) знаменовали начало перехода от так называемой «социальной физики» к «социальной феноменологии», одному из крупнейших направлений в современной истории и культурологии. По словам М. Вебера, «уже испанцам было известно, что „ересь“ (то есть нидерландский кальвинизм) способствует „развитию торгового духа“ и она формирует психоэмоциональную базу буржуазии („дух капитализма“).

Идеи М. Вебера получили дальнейшее развитие в работе Е. Шульце-Геверница «Британский империализм и английский фритред».

Трудно переоценить роль, которую сыграло религиозное сознание, приняв форму протестантизма, в утверждении капиталистического строя. Связь кальвинизма и капиталистической практики накопления очевидна. По мнению немецкого историка Э. Готхейна, «кто ищет следы капиталистического развития, в какой бы стране Европы это ни было, всегда будет наталкиваться на один и тот же факт: кальвинистическая диаспора есть вместе с тем и рассадник капиталистического хозяйства. Испанцы выразили это с горьким раздумьем в такой формуле: «Еретичество содействует торговому духу». Значительную роль кальвинизм сыграл и в истории Англии. Ш. Монтескье в «Духе законов» замечал, что народ Англии «лучше всех народов мира сумел воспользоваться тремя элементами, имеющими великое значение: религией, торговлей и свободой».

Так возникла «лаическая религия» как религия мирян, суть которой заключалась в том, чтобы примерить религиозные запросы к требованиям земной работы. В данном случае Реформация фактически сделала попутно то, что сделало Возрождение на средиземноморском Юге, а именно возродила и усовершенствовала идеал древнегреческого человека. Новый «Ясон», торговец, мореплаватель, миссионер, скульптор, демократ, тоже стал типом всесторонне развитой личности, пригодной для нового этапа капитализма. Именно «северный европеец», а не испанец или итальянец и мог в будущем создать США.

Происходило широкое распространение новой универсальной этики. Если Христос общечеловеческую этику распространил на все этносы (по горизонтали), то Реформация – на все социальные слои (по вертикали). Она начинает с интеллектуальных верхов общества (Лютер) и через «учение» Т. Мюнцера достигает низов (анабаптисты).

Одновременно идет такое же крестообразное распространение греческой по происхождению парадигмы на все этносы (гуманизм) и социальные слои (Реформация). И по этой причине также Реформация принимает самые различные направления: Северная (континентальная, связанная с комплексом идей М. Лютера, атлантическая, развивающая идеи Кальвина) и Южная (Контрреформация, которая обрамляет и побеждает Возрождение).

Поскольку одним из базовых и принципиально важных в педагогическом плане понятий европейской цивилизации является понятие «истории», именно оно начинает снова переосмысливаться. История в традиционном, «религиозном» понимании – «педагогическая проблема», которую должно было решать человечество: на определенном этапе (в Эдемский период), под влиянием определенных причин (происки Сатаны) произошла грандиозная катастрофа (Первородный Грех). Человек оказался один на один с Миром, и для спасения необходимо «возвращение в Эдем». История, таким образом, понимается как «безбожный» период (от нарушения Адамова Завета до последнего «экзамена» в форме «Страшного суда»).

С «помощью» античной мысли христиане рационализируют это представление, используют конкретные методы и наработки античной историографии и начинают детально анализировать «дорогу истории» с целью определения срока наступления «субботы». Тем самым представление об истории формируется как одна из базовых и отличительных идей европейской цивилизации.

Переосмысление понятия «история» идет двояко и диалектически. С одной стороны, с помощью Ветхого Завета воспроизводится и развивается одна из основных идей Пятикнижия Моисеева о самодостаточности и совершенстве созданной цивилизации («дабы хорошо было нам во все дни, дабы сохранить нашу жизнь, как теперь» – Втор. 6 : 24). Все европейское начинает противопоставляться не только азиатскому, но и американскому и африканскому, а следовательно, всему миру, не только в религиозном отношении, но и в общекультурном плане[29]. С другой стороны, с подачи Нового Завета активно используется миссионерская идея, которая постепенно перерастает в культуртрегерскую и идейно экспансионистскую («свет с Запада»). Так или иначе это синтезируется в понятие nuevo mundo («нового света»), что особенно заметно на американском материале, когда новый материк становится одновременно и зоной распространения латинско-христианской культуры и местом строительства общества, лишенного прежних недостатков. Эта горизонтальная модель истории с помощью евангельских идей ужесточается – делается акцент на скором приходе Спасителя. И здесь не обходится без зашкаливания, когда гуситы и особенно сторонники Т. Мюнцера говорят о необходимости скорейшего разрушения прогнившего общества, чтобы к приходу Христа очистить место внутри самой цивилизации для строительства нового «царства», ибо Бог не должен быть «дворником» и человек должен сам убрать за собой «мусор».

Возрождение, помимо интереса к античному миру, включало в себя и повышенное внимание к древнееврейской культуре и к языку. В условиях возрожденческой реабилитации всей дохристианской античности неизбежен был и интерес к древнееврейской культуре. Древние евреи все чаще воспринимаются как народ Ветхого Завета и библейских патриархов, а не народ-богоубийца. Гебраистику развивали