в оппозиции Бисмарку. Партия Центра и социал-демократы смогли сохранить и даже несколько улучшить свои позиции. На ближайшие три года канцлеру предстояло иметь дело с парламентом, в котором ему было чрезвычайно сложно получить поддержку большинства. Бисмарку приходилось все больше лавировать, искать тактические решения и компромиссы. И все равно два года спустя, подводя итог, его сподвижник Люциус вынужден был записать в своем дневнике: «Мы терпим поражение за поражением»[699].

Эта ситуация вызывала у Бисмарка вполне понятное недовольство. Вспоминая свою сказанную всего полтора десятка лет назад фразу о том, что Германию достаточно посадить в седло, а дальше она поскачет сама, канцлер заявил в 1883 году: «Этот народ не может скакать! […] Говорю без горечи и совершенно спокойно: у меня очень мрачный взгляд на будущее Германии»[700]. Еще несколько лет спустя в одной из бесед он назвал введение всеобщего избирательного права «грубейшей ошибкой всей своей жизни»[701]. Чтобы добиться фундаментального перелома в противостоянии с парламентом, Бисмарк на рубеже 1870—1880-х годов начал действовать сразу по двум направлениям. Суть первого заключалась в том, чтобы ослабить Рейхстаг, передав часть его функций новому, более послушному органу. В 1880 году канцлер решил создать в Пруссии Народный экономический совет из представителей промышленности, сельского хозяйства, ремесла и лиц наемного труда. Он должен был получить широкие полномочия в сфере экономического законодательства и стать чем-то вроде «параллельного парламента». Расчет Бисмарка строился на том, что представители «реальной экономики» будут гораздо сговорчивее, чем профессиональные политики, заседающие в парламенте; к тому же к первым он относился с куда большей симпатией, чем ко вторым. Позже этот прусский орган планировалось превратить в общеимперский. Как писал Бисмарк в конце 1880 года, «только для прусского государства такое учреждение лишено ценности […]. Мысль о том, чтобы создать подобное учреждение сначала в Пруссии, пришла мне лишь потому, что я счел это более коротким и надежным путем к появлению соответствующей имперской институции»[702]. Однако депутаты Рейхстага смогли заблокировать этот проект, отказавшись выделить на него финансирование в рамках имперского бюджета.

Второе направление намечалось Бисмарком еще в 1860-е годы и являлось, по сути, очередным воплощением идеи союза между государством и простым народом. Теперь, однако, целевой аудиторией для него становились не крестьяне, арабочие — главная социальная базалевыхсил. В 1871 году Бисмарк в письме одному из коллег в прусском правительстве заявил о необходимости «реализовать те требования социалистов, которые представляются справедливыми»[703]. Однако сотрудничество с либералами, негативно относившимися к государственному патернализму, заставило временно отказаться от реализации этих планов.

После «внутриполитического поворота» канцлер вновь вернулся к своим проектам. В рамках борьбы против социал-демократии они приобретали особое значение: как писал Бисмарк императору, следует показать рабочим, что «государство приносит им не только обязанности и долги, но и права и преимущества»[704]. Развитая система защиты прав и социального страхования сделает их лояльными существующей системе. Необходимо «создать среди большой массы неимущих консервативное сознание, которое появится благодаря праву на пенсию», писал Бисмарк в конце 1880 года[705]. «Тот, у кого в старости будет пенсия, гораздо довольнее и с ним легче иметь дело», — заявлял он в беседе с Морицем Бушем[706]. Нужно сказать, что этот расчет был стратегически правильным и весьма дальновидным, хотя и не принес непосредственных результатов, на которые надеялся канцлер.

Программа социального законодательства была озвучена в начале 1881 года и стала элементом предвыборной борьбы. 9 марта в Рейхстаг внесли первый законопроект, предусматривавший выплаты рабочим, потерявшим трудоспособность в результате несчастного случая. Ключевыми пунктами правительственного предложения стали создание специального общеимперского ведомства, ответственного за реализацию программы, и финансирование пособий в значительной степени из государственного бюджета. Однако как раз это и не устраивало большинство депутатов.

У социального законодательства имелась масса противников. Против него выступали не только либералы, считавшие недопустимым вмешательство государства в экономические отношения. Партикуляристы и Партия Центра не желали усиления позиций имперской власти, а социал-демократы правильно понимали намерения канцлера переманить на свою сторону их электорат. Выступая 2 апреля в парламенте с большой речью, Бисмарк объяснял появление законопроекта соображениями «практического христианства»[707]. Однако ораторское искусство канцлера не помогло: законопроект был передан в комиссию, которая внесла в него две существенные поправки. Во-первых, единое имперское ведомство заменялось набором локальных органов. Во-вторых, субсидии из государственного бюджета отменялись, финансирование должно было носить чисто страховой характер. Эти поправки в значительной степени выхолащивали суть проекта «железного канцлера». Впрочем, Бисмарк вовсе не собирался отказываться от дальнейшей борьбы.

Заседания Рейхстага, избранного осенью 1881 года, были открыты императорским посланием, ставшим программным документом всей социальной политики Германской империи. Сочиненный Бисмарком, этот документ фактически предлагал оппозиции компромисс. Канцлер счел необходимым в сложившихся условиях отказаться от доминирующей роли государства в проектируемой системе. В послании были сформулированы принципы, которые действуют в Германии вплоть до сегодняшнего дня: органы социального страхования функционируют на основе самоуправления, их кассы наполняются за счет взносов работников и работодателей. Роль государства сводилась по сути к покровительству и созданию рамочных условий для этой системы[708]. В такой форме социальное законодательство становилось гораздо более приемлемым, в первую очередь для Партии Центра.

Весной 1882 года в Рейхстаг был внесен обновленный законопроект о страховании от несчастного случая, дополненный законопроектом о страховании по болезни. Количество застрахованных существенно расширялось, как и круг страховых случаев. Однако обсуждение законопроектов затянулось на длительное время — во многом из-за того, что страдавший от своих недугов канцлер не мог энергично вмешиваться в процесс. Лишь в июне 1883 года закон о страховании по болезни был наконец принят. Он стал первой ласточкой в системе социального страхования, которая вскоре стала лучшей в Европе.

Законопроект о страховании от несчастного случая обсуждался в Рейхстаге в 1884 году. К этому моменту пошедший на поправку канцлер уже был способен самым активным образом принять участие в парламентских дебатах. В своих выступлениях Бисмарк начал активно употреблять понятие «государственный социализм», позаимствовав его у политических противников. Одновременно он предупредил депутатов о возможных последствиях их безответственности; Германская империя, заявил канцлер, не может существовать без работоспособного парламента: «Если мы не получим поддержки парламента, в которой нуждаемся, если она вообще окажется недостижимой, поскольку ни одна сторона не сможет опереться на большинство, — тогда Германская империя сталкивается с опасностью, что благодаря речам, прессе и взаимному недоверию она вновь распадется или, по крайней мере, станет настолько слабой, что не потребуется большого кризиса, чтобы нанести этому строению […] серьезный ущерб»[709]. 27 июня 1884 года