Кровь из обеих ноздрей хлынула на усы, взгляд блуждал. Хозяин одной рукой оперся о стену и сделал попытку подняться. Йона шагнул вперед и пнул его в грудь; хозяин завалился назад и проехался спиной по полу.

– Лежать, – велел Йона и растоптал дуло дробовика.

Хозяин, кашляя, пытался отдышаться, когда на лестнице послышались шаги: кто-то спускался со второго этажа. Йона молниеносно обернулся, наставив пистолет на прихожую. Вошел Джим – бледный, по щеке текла кровь.

– Я в нокауте, – пробурчал он и замер в дверном проеме, увидев тело Натана.

Сага перешагнула через убитую – и услышала, как на кухне выстрелили из дробовика. Направив пистолет на дверь, она тихо двинулась по коридору. Мушка чуть заметно вздрогнула, когда раздался второй выстрел.

Подождав несколько секунд, Сага вошла в комнату Акселя, увидела тело мальчика на кровати. Убедившись, что Ингрид мертва, Сага вернулась в комнату Мимми.

Там стояла тишина.

Девочка открыла окно и выбралась наружу. Она убежала в одних носках. Следы огибали дом.

Сага по рации вызвала Йону. Когда она услышала, что Натан убит, ей захотелось лечь на пол и заплакать.

В то же время она понимала: охватившее эту семью безумие означает, что здесь побывал Юрек.

А если он побывал здесь, то семья знает что-то о Пеллерине и Валерии.

Сага быстро доложила Йоне о случившемся: мальчик, Ингрид и хозяйка мертвы, а сама она собирается искать дочь.

– Давай. Найди ее, – сказал Йона.

На улице валил густой снег, и следы скоро перестанут быть видны.

Придерживая окно рукой, Сага выбралась и села на отлив. Черная жесть скрежетнула, когда Сага подвинулась, уперлась руками и спрыгнула.

Она мягко приземлилась в снег и шагнула вперед, чтобы не упасть.

У девочки минут пять форы, но следы все еще видны.

Сага побежала вокруг дома, чувствуя, как снег, набившийся в ботинки и под штанины, начинает таять.

За гаражом намело целые снежные валы. Сага, с трудом вытаскивая ноги из сугробов, двинулась вперед, сжимая в руке пистолет. Здесь было темнее, словно на участок падало черное свечение леса.

Вскоре Сага увидела игровой домик – темно-красный, с белыми углами и черной картонной крышей, с белой внутренней отделкой и тюлевыми занавесками в окнах.

Старые следы под слоем свежевыпавшего снега казались узким ручейком и едва угадывались, но недавние были отчетливо видны.

В домике царила темнота, но следы вели к маленькой двери с разноцветным окошком.

Сага прошла через сугробы, оглянулась через плечо, остановилась у двери и постучала.

– Мимми? Выходи.

Она постучала еще раз, подождала и нажала дверную ручку.

Дверь оказалась заперта.

– Мимми, открой, пожалуйста. Надо поговорить. Вдруг ты сможешь мне помочь.

Послышался тихий шорох, будто по полу медленно переместили что-то тяжелое.

– Мне необходимо войти, – сказала Сага.

Она пистолетом разбила окошко в двери, услышала, как осколки со звоном падают на пол, и дулом провела по раме, чтобы убрать самые опасные клинья стекла.

В домике стояла темнота.

Сага попыталась просунуть руку внутрь, в нос ей ударил затхлый запах. Рукав задрался, а дальше рука не полезла.

Окошко слишком маленькое.

Сага сняла куртку и свитер, бросила на снег и осталась в одной белой фуфайке, через которую просвечивал спортивный лифчик. Тонкие руки с рельефными мускулами покрыты синяками и ссадинами.

Холод впился в голую кожу, каждая снежинка обжигала, как искра бенгальского огня.

Сага попыталась что-нибудь рассмотреть через отверстие в двери.

Внутри никакого движения.

Сжимая в правой руке пистолет, Сага сунула руку в окошко.

Девочка тут же закричала так громко, что голос сорвался. Сага пыталась дотянуться до замка, но рука не доставала.

Девочка резко замолчала.

Сага прижалась к двери, порезала подмышку, но дотянулась до ручки. Пытаясь окоченевшими пальцами повернуть ключ, торчавший из замка, она услышала шорох, но сосредоточилась на ключе.

Пальцы соскользнули, но Сага снова нашарила ключ и сделала новую попытку. Замок щелкнул, и Сага осторожно вытащила руку.

Она наконец открыла дверь и отступила в сторону.

Тишина.

Внутри было слишком темно, чтобы Сага могла что-то различить.

– Мимми, я захожу.

Согнувшись и опираясь свободной рукой о пол, Сага пролезла под низкой притолокой.

Пахло грязью и отсыревшей одеждой.

В темноте Сага наткнулась на какую-то маленькую мебель, присела на корточки и рассмотрела игрушечную плиту с шишками в кастрюле.

– Нам надо поговорить, – вполголоса сказала она.

В углу еле заметно шевельнулся какой-то ком. Девочка сидела на полу, завернувшись в несколько пледов и зажав уши руками.

Когда глаза привыкли к темноте, Сага рассмотрела бледное лицо девочки, блестящие от страха глаза и крепко сжатые губы.

* * *

Йона выволок хозяина в столовую и приковал наручниками к ножке тяжелого стола. Потом оторвал кусок драпировки и накрыл тело Натана.

Натан был его другом и коллегой с самого начала службы в уголовной полиции. Йона не смог бы сказать, сколько раз за эти годы он приходил к Натану, просто чтобы посидеть и поразмышлять вместе с ним.

Ткань на голове Натана уже пропиталась кровью. Когда тело падало, ковбойский каблук прочертил тонкую кровавую дугу.

Джим сидел на высоком стуле у стола. Бледный, весь в поту, он расстегнул ворот форменной куртки.

– “Скорая” и полиция уже едут, – сказал Йона. – Но будет лучше, если ты поможешь Саге отыскать девочку, нельзя ее упустить.

– Что?

– Если ты в состоянии.

– Я должен… я вроде слышал, что сказала Бауэр. Ингрид убили? Они ее убили? Это правда?

– Мне очень жаль, – ответил Йона. – Очень жаль.

– Ну… вы нас предупредили, ты пытался остановить нас. – Джим крепко провел рукой по лицу. – Да что же у этих людей в голове? Мы хотели помочь им, а они…

– Я знаю, – спокойно перебил Йона.

– Не понимаю, просто не понимаю. – Джим смотрел на Йону, словно не мог вспомнить, кто это. – Я иду за девчонкой, – объявил он наконец и, покачнувшись, встал со стула.

– Только помни, что она еще ребенок.

Джим, ничего не отвечая, на ходу отстегнул фонарик от пояса. За спиной у него слишком громко хлопнула входная дверь.