Морской революционный комитет. Ясно-то нам было ясно, да не так все просто. Слов нет, в Центрофлоте засели меньшевики и эсеры, но не какие-нибудь буржуи, а все свой брат, матрос. Как тут их будешь арестовывать? Это тебе не юнкеров на Невском хватать: там вроде сражения получалось, кто кого. Здесь дело другое. Рассуждали мы дорогой, рассуждали и сами не заметили, как дошли до Адмиралтейства. Постояли еще с минуту на улице — ив Центрофлот. Как вошли, Ховрин сразу скомандовал: “Свистать всех наверх!” Комната, глядим, большая, народу в ней порядочно, еще и из других комнат сбежались. Много знакомых...

Смотрят на нас, пересмеиваются. Вы, мол, чего сюда явились?

Откашлялся Ховрин и говорит:

— Дело, братва, такое. Есть приказ Ревкома: Центрофлот прикрыть, а вас арестовать. Понятно?

Они посерьезнели.

— Значит, вы за этим и пришли?

— Да, за этим. Именем Ревкома объявляю вас арестованными.

Один из центрофлотцев и спрашивает:

— Что же, теперь, выходит, вы нас в тюрьму поведете?

— Зачем в тюрьму, — отвечает Ховрин, — здесь и будете сидеть, пока Ревком не решит, что с вами дальше делать. Только дайте честное матросское слово, что не убежите (такое решение мы по дороге в Адмиралтейство приняли).

Слово они дали, приставили мы к комнате одного часового, а сами принялись Морской комитет организовывать. Прошел этот день, другой, надо с центрофлотцами как-то решать. Пошли в Военно-революционный комитет и спрашиваем, как нам с нашими арестантами быть. Подумали там, подумали и говорят:

— А ну их к чертовой бабушке, пусть катятся на все четыре стороны.

У нас гора с плеч. Вернулись в Адмиралтейство и пошли арестованных освобождать. Смотрим, а там всего два-три человека сидят, остальные ждали, ждали, да и разошлись кто куда, невзирая на честное слово и на часовых, которые, впрочем, и не пытались никого задерживать».

В последующие дни большинство членов Центрофлота во главе с председателем М. Абрамовым вошло в состав образовавшегося 26 октября контрреволюционного «Комитета спасения родины и революции», пытавшегося организовать выступление против большевиков и левых эсеров в Петрограде.

Отметим, что Мальков формально выполнил приказ Центробалта, но выполнил его в соответствии с матросской корпоративной этикой, которая гласила: политическая борьба важна, но матросская солидарность превыше этой борьбы. Именно поэтому центрофло-товцев просто отпустили с миром. Оговоримся, что матросская солидарность имела для революционных матросов особое значение, гораздо большее, чем их партийность. Матрос мог быть большевиком или анархистом, эсером или откровенным люмпеном, но для окружавших его матросов он оставался, прежде всего, матросом, а потому мог всегда рассчитывать на помощь, взаимопонимание, а в особых случаях и на прощение, только потому, что был своим. Впоследствии эта всеобщая матросская солидарность окажет свое влияние на ход Гражданской войны и будет предана забвению лишь в феврале 1921 года в Кронштадте, когда матросы-большевики, предав былое братство, будут массово расстреливать матросов-социалистов. Но до этого в 1917 году было еще очень далеко.

***

27 октября 1917 года Комитет по военным и морским делам был окончательно оформлен. В его состав вошли все десять участников вчерашнего совещания и 16 членов распущенного Центрофлота, сторонников советской власти.

В тот же день из Петропавловской крепости под честное слово был освобожден Д.Н. Вердеревский. В тот же день В.И. Ленин в беседе с председателем Военно-морского революционного комитета И.И. Вахрамеевым одобрил привлечение к работе в качестве управляющего Морским министерством контр-адмирала Д.Н. Вер-деревского. Однако Вердеревский сотрудничать с большевиками не пожелал.

В первых числах ноября 1917 года ВМРК был расширен. Кроме старых членов в Комитет были кооптированы балтийцы, «присланные в помощь» Центробалтом. Всего в обновленный состав ВМРК вошло 70 человек.

Однако практически в тот же день ВМРК вошел в состав Совета народных комиссаров по военным и морским делам. Его возглавили П.Е.Дыбенко, Н.В. Крыленко и В.А. Антонов-Овсеенко, получившие статус народных комиссаров. В качестве членов Совета туда дополнительно вошли Н.И. Подвойский, В.Н. Васильевский, К.С. Еремеев, П.Е. Лазимир, К.А. Мехоношин, Э.М. Склянский. 23 ноября их дополнили М.С. Кедров и Б.В. Легран, И.Л. Дзевялтов-ский, А.Ф. Ильин-Женевский, В.А.Трифонов и К.К. Юренев. Совет народных комиссаров по военным и морским делам был объявлен высшим органом руководства вооруженными силами Советской России. Впоследствии он превратился в Коллегию Наркомата по военным делам и в состав учреждений морского ведомства не вошел. Свои полномочия в Центробалте П.Е. Дыбенко передал своему заместителю Н.Ф. Измайлову. В связи с этим Центробалт провел выборы нового президиума, в состав которого дополнительно вошли матросы-большевики Машкевич и Логинов. Назначение П.Е. Дыбенко наркомом флота (т.е. министром) явилось личной благодарностью В.И. Ленина за помощь балтийцев в организации восстания в Петрограде.

Ряд историков считают, что в первые часы после захвата Зимнего дворца именно П.Е. Дыбенко выполнил весьма деликатную операцию по изъятию в Министерстве юстиции судебного дела «о немецких деньгах для партии большевиков», которое инициировало Временное правительство. Согласно этой гипотезе, люди Дыбенко в срочном порядке изъяли все компрометирующие документы, а Ленин и Коллонтай тем временем уничтожили документы германских и шведских банков, которые проливали свет на «революционную аферу». Честно скажу, что в эту историю я не слишком верю. Прежде всего, потому, что не с образованием Павла Ефимовича и его подручных было разобраться в секретных бумагах российского Минюста, содержащих документы на немецком и английском языках. Для этого в распоряжении В.И. Ленина имелись куда более подготовленные и более проверенные люди, чем недавно прибившийся к партии любовник Александры Коллонтай и его громилы-матросы. Если П.Е. Дыбенко и его люди и участвовали в данной операции, то не больше, чем в качестве вооруженного караула. Впрочем, в силу своей близости к А.М. Коллонтай, которая была непосредственно замешана в получении и перевозке германских денег, П.Е. Дыбенко и его ближайшее окружение действительно могли находиться в курсе данных событий.

На мой взгляд, причина столь недолгого существования ВМРК кроется не столько в том, что данная структура была несовершенной и не могла полноценно работать, а в том, что ВМРК был создан самими матросами и, следовательно, был, так же как и Центробалт, не подчинен и не подотчетен Совнаркому. Этого большевики, выстраивавшие четкую вертикаль новой государственной власти, допустить не могли, так как прекрасно осознавали, чем грозит матросская самостоятельность. Кстати, и матросы тоже не сидели, сложа руки. Именно поэтому Центробалт и принял решение срочно усилить еще «сырой» ВМРК своими проверенными кадрами. Но это не помогло. Думается, что участь ВМРК была решена уже в момент его создания.

***

Разумеется, что арест Временного правительства не означал победы социалистической революции. В.И. Ленин и другие