руководители партии большевиков прекрасно понимали, что победа Октябрьской революции не окончательна и не бесповоротна. И главное, будет ли поддержана революция в России «мировой революцией», которая пока явно задерживалась. Да и в России оставался еще один возможный центр власти — Учредительное собрание, которое Временное правительство так и не смогло созвать. Впереди у большевиков была борьба за Учредительное собрание — победят они в этой борьбе — значит, обеспечат себе полную легитимность власти. Проиграют— придется уходить или быть гражданской войне.

Поэтому уже 27 октября 1917 года Совет народных комиссаров принял и опубликовал за подписью В.И. Ленина постановление о проведении 12 ноября 1917 года выборов в Учредительное собрание. Большевики торопились легализовать свою власть. В соответствии с постановлением Совета наркомов все избирательные комиссии, учреждения местного самоуправления, Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов и солдатские организации на фронтах должны были «напрячь все усилия» для обеспечения свободного и правильного производства выборов в Учредительное собрание в назначенный срок. Таким образом, советское правительство, до созыва Учредительного собрания, фактически объявлялось временным. Но, как говорится, нет ничего более постоянного, чем временное...

Что же касается начавшихся практически сразу после этого постановления выборов в Учредительное собрание на Балтийском флоте, то они были организованы «предельно цинично» (по вое-поминаниям ряда мемуаристов) и проходили под откровенным давлением и при вмешательстве судовых комитетов. При этом матросы могли выбирать только большевистских кандидатов. Что касается офицеров, то они, согласно тем же воспоминаниям, были так деморализованы, что их голоса не имели никакого значения. Официально офицеры имели своих кандидатов-офицеров, которых и выбирали, хоть заранее было ясно, что никто из выбранных флотских офицеров в Учредительное собрание не пройдет.

А самым решительным матросам уже стало тесно в военноморских базах. И они массово двинулись устанавливать революционные порядки по России. Из протокола заседания Военнореволюционного комитета 12 ноября 1917 года: «Постановлено: отправить комиссара-агитатора с отрядом матросов в Архангельск... 1500 матросов, чтобы отправиться на Урал и Сибирь для укрепления советской власти и продвижения продовольственных грузов».

При этом самыми революционными неожиданно оказались не матросы-большевики, а левые эсеры и анархисты. Прибывая в города и веси, эсеры и анархисты в тельняшках не слишком жаловали местных большевиков, а устанавливали собственную матросскую власть. Матросское своеволие вызвало первый ропот в большевистских кругах. Из протокола заседания Военно-революционного комитета 15 ноября 1917 года: «В Киев приехал отряд балтийских матросов, занявших шатающуюся позицию. Киевский ЦК просит через Центробалт оказать давление на них. Просят прислать агитаторов...»

Однако не дремала и противоборствующая сторона. Петроград, разумеется, был столицей, но еще не всей Россией. Ненамного меньшее значение, чем столица, во время войны имела и Ставка Верховного главнокомандующего, находившаяся в Могилеве. Именно оттуда и последовал первый удар. 13 ноября главнокомандующий генерал Н.Н. Духонин издал приказ о расформировании Военноморского управления при Верховном главнокомандующем и подчинении Черноморского флота помощнику командующего Румынским фронтом (поскольку номинальным главнокомандующим Румынским фронтом был румынский король, а его помощником — российский генерал Д.Г. Щербачев). Данное переподчинение имело одну конкретную цель — вывести Черноморский флот из подчинения большевикам и влияния радикальных коллег-балтийцев. Последние восприняли приказ Духонина как личное оскорбление. Пройдет совсем немного времени, и они отомстят генералу, да так, что от этой мести содрогнется вся Россия.

В Петрограде тем временем готовились к проведению очень важного для только что взявших власть большевиков II Всероссийского Съезда советов крестьянских депутатов, т.к. именно там решался вопрос о лояльности российского крестьянства к новой власти. На съезде большевикам и их союзникам — левым эсерам предстояла нелегкая серьезная схватка с весьма авторитетными среди крестьян правыми эсерами и эсерами центра (были и такие!). И снова руководство РСДРП(б) решает прибегнуть к своему главному козырю — матросам. Именно поэтому охрана крестьянского съезда была поручена леворадикальным матросам 2-го Балтийского флотского экипажа во главе с матросами Мальковым и Молчановым. Разумеется, что во время съезда матросы лишь функциями охранников не ограничились, а самым активным образом прессинговали оппозицию. Едва начав работу, съезд раскололся на левое (большевики и левые эсеры) и правое крыло (правые эсеры и эсеры центра), которые даже заседали раздельно. Но если у левых заседания проходили без всяких проблем, то правым проблемы непрерывно создавали матросы охраны. Приемы были нехитрыми: кого-то не скрываясь, в виде хохмы, выцеливали из винтовок, кого-то изолировали, якобы для некого досмотра, иных просто предупреждали о возможных последствиях, а наиболее ретивых подвергали и физическому воздействию.

Затем левая часть съезда объявляет себя единственным законным съездом, а матросы одновременно полностью парализовали деятельность их оппонентов. В конечном итоге левые победили и приняли такую резолюцию, какая им была нужна. Именно на II Всероссийском съезде Советов крестьянских депутатов левые эсеры окончательно перешли на сторону большевиков. В качестве благодарности большевики сразу же предложили им войти в состав Совнаркома. 17 ноября стороны окончательно согласовали распределение портфелей, и в декабре в Совнаркоме оформилась уже правительственная большевистско-левоэсеровская коалиция.

Однако политический союз большевиков и левых эсеров сразу же привел к неожиданным последствиям. Матросы целыми командами начали дружно выходить из партии большевиков, переписываясь в левые эсеры, которые казались им более веселыми и боевитыми, а также менее придавленными партийной дисциплиной. Мощный отток балтийцев из РСДРП(б) не остался без внимания большевистского ЦК, но открыто противодействовать этому там не могли, т.к. левые эсеры являлись союзниками.

А балтийцы все расширяли и расширяли свои полномочия. Так, 20 ноября на заседании Центробалта было озвучено предложение произвести контр-адмирала А.В. Развозова в вице-адмиралы, хотя такое производство являлось прерогативой высшего государственного органа. Но центробалтовцев такая мелочь не смутила. Они желали добиться лояльности командующего Балтийского флота, а на все остальное им было наплевать. Однако Развозов нравился далеко не всем матросам, поэтому во время обсуждения его производства в следующий чин мнение членов Центробалта разделились, и вопрос о производстве А.В. Развозова был отложен «на потом». Но «потом» так и не состоялось, ибо уже 5 декабря А.В. Развозов был снят с должности за свою контрреволюционность. Забегая вперед, скажем, что когда в марте 1918 года потребовалось спасать флот в Гельсингфорсе, А.В. Развозова опять призовут на службу, чтобы осенью того же года снова отправить в отставку. А.В. Развозов попадет в застенки ВЧК и в 1920 году умрет в тюрьме.

Теперь, когда власть в стране получили большевики, а матросы, казалось, достигли всего того, к чему стремились, перед ними встал вопрос: куда идти дальше? Ведь, встав на путь левого радикализма, остановиться они уже не могли...

***

На исходе сложнейшего для России 1917 года именно балтийские матросы являлись единственной надежной