Помню, как делал саунд-чек в день концерта и проходил Locomotive с Джо Перри и Джеффом Беком, и мы обсуждали гитарные партии. Джефф играл и разговаривал с нами, и это было так круто: он так непринужденно придумывал всякие интересные элементы.

– Так ты репетировал? – спросил у него Джо Перри. Мне показался странным этот вопрос. Это же Джефф Бек, мать его!

Правда, Джефф оглох во время саунд-чека… и вообще-то в этом виноват Мэтт. Джефф стоял возле барабанной установки и спокойно играл, а Мэтт ударил по тарелке и звуком чуть не снес ему голову. До концерта был всего день, а Джефф не мог играть. Он ничего не слышал и поэтому отправился домой. Это было совсем не круто – он на самом деле повредил слух. Много лет спустя Мэтт рассказал мне, что видел интервью Джеффа по этому поводу, и тот подвел итог так: «Он ударил по тарелке, она загремела, и на этом все. Больше ничего».

Нам его очень не хватало, но концерт получился отличным: Ленни вышел и потрясно выступил, как и Джо, и Стив. К сожалению, их выход был запланирован в финале двухчасового концерта, который мы начали с опозданием на час, так что им пришлось прождать за кулисами целую вечность. До сих пор не могу поверить, что Аксель не пришел тогда на саунд-чек, не говоря уже о том, чтобы задержать сам концерт на целый час. Можно сосчитать по пальцам одной руки, сколько раз Аксель приходил на саунд-чек за все турне. Он бережно относился к своему голосу, и это нормально. Но не думаю, что он не приходил на саунд-чек по этой причине. Хотя, если подумать, я понятия не имею, почему Аксель не явился на саунд-чек перед тем концертом… как и перед остальными концертами в том турне.

К тому времени как мы приехали в Англию на несколько выступлений, мне стало одиноко, я позвонил Рене и купил ей билет. Я принял это решение в один из тех вечеров, когда все грязные, безумные и развратные поступки, которые я совершал, настигли меня и обернулись опустошенностью и невыносимым одиночеством. Этим постоянно занимаются музыканты, когда слишком много времени проводят в дороге: в моменты слабости, вопреки здравому смыслу, они поддаются дурным наклонностям, причем обычно привлекая к этому не того человека.

Как бы то ни было, примерно через день Рене приехала. Я ждал ее в баре отеля, и, когда она появилась, я отвлекся на кое-что потрясающее: там был Джонатан Уинтерс – один из моих комедийных кумиров, – в итоге мы стали пить с ним и его женой, и было здорово.

Мы с Рене проводили время очень культурно. Она путешествовала со мной по Англии, и мы обсуждали возможность снова сойтись. Приехала она туда в том же расположении, как и когда мы только познакомились, – она не собиралась давать мне никаких поблажек. И не готова была долго со мной колесить.

После этого мы отправились обратно в материковую Европу, а когда добрались до Германии, снялись с Майклом Джексоном в клипе на песню Give in to Me, которую я с ним записывал для альбома Dangerous. В Европе в отличие от Штатов ее выпустили отдельным синглом. Мы с Гилби и Тедом Адриатусом (он же Тедди Зигзаг) снялись в клипе с Майклом: это был живой концерт в клубе в Мюнхене, куда пришло много поклонников. На басу стоял парень из Living Colour по имени Мазз Скиллингс, а концепцией клипа стало «противостояние Майкла хэви-метал-группе». К сожалению, клип показывали только на MTV Europe.

В этом турне мы так и сорили деньгами, что было для нас в новинку. Если получались выходные, мы брали напрокат яхты. В Англии нам организовали пятичасовое ралли на картодроме в Западном Лондоне. В Австралии мы катались на пароходе к Большому барьерному рифу, и нам уже казалось, что только так и можно отдыхать. Все это были бессмысленные траты. Дуг одобрял одну безумную идею за другой, заполняя наше свободное время за наш же счет. Всем, за исключением Акселя, было бы все равно, если бы мы вообще ничего такого не делали. Мы умели и сами себя развлекать в любом месте и при ограниченном бюджете.

Наша ошибка заключалась в том, что мы никогда не задумывались о расходах, которые поощрял Дуг. В глубине души я понимал, что арендовать яхту или целый ресторан – не бесплатно, но в то же время я ничего по этому поводу не говорил, потому что подобные траты, казалось, поддерживали наш статус-кво. Знаю, что таковы были мотивы Дуга: он делал все, что только мог придумать, чтобы все были счастливы, но в то же время каждый подобный широкий жест с его стороны говорил не в его пользу. Меня возмущало пагубное влияние Дуга, но я не мог сильно на него разозлиться. Дуг был тогда настолько близок с Акселем, что словно смотрел на мир его глазами, причем видел все то же самое кристально ясно.

Мне всегда казалось подозрительным, что Дуг – наш менеджер и при этом постоянно где-то в разъездах. Он находил миллион оправданий, не считая нескольких приемлемых, почему ему нужно было находиться где-то там, а не с нами, он был там для того, чтобы держать Акселя на коротком поводке и не потерять работу. Сблизившись с Акселем, Дуг обеспечил себе место нашего постоянного менеджера взамен гастрольного. По крайней мере, мне так казалось. Я был настолько рад тому, что мы продолжаем движение, что наши непомерные расходы меня мало волновали. Зато мне казалось нелепым нанимать для ведения нашей карьеры человека, который был не просто достаточно самонадеян для того, чтобы позволять нам такую расточительность, но и чересчур самонадеян для того, чтобы сорить нашими деньгами самому и каждый день гастролей развлекаться, – как будто это он отрабатывал свое жалованье на сцене каждый вечер.

В конце европейского турне мы вернулись в Штаты, и Акселя арестовали, как только мы приземлились в аэропорту Кеннеди в Нью-Йорке 12 июля 1992 года. Власти сочли, что он скрывался от правосудия, поскольку власти Сент-Луиса выдали ордер на его арест в связи с беспорядками в 1991 году. Два дня спустя, в суде в Сент-Луисе, он признал себя невиновным по четырем пунктам обвинения в нападении и нанесении имущественного ущерба, и повторное слушание назначили на октябрь. Нам разрешили отправиться в турне с Metallica через три дня, как мы и планировали.

Пока Аксель занимался своими делами, у меня было пять дней отпуска в Лос-Анджелесе, и в первый же вечер я пошел ужинать с Рене. За ужином мы исчерпали весь запас светской болтовни, и разговор перешел на тему регулярных свиданий.

– Нет, – ответила она. – Я не собираюсь этого повторять.

– Как нет? – спросил я, теперь уже полностью заинтригованный. – Почему нет?

– Я вернусь к тебе, только если мы поженимся.

– Правда? – спросил я. – Серьезно?

Она предъявила мне жесткий ультиматум, потому что брак был последним, о чем я тогда думал. Я нуждался в эмоциональной связи и не знаю, почувствовала она это или нет, но под дулом пистолета я сдался. Я ответил, что мне нужно подумать, а потом снова пришел к ней уже с кольцом, и мы назначили дату свадьбы.

Турне с Metallica началось в Вашингтоне в округе Колумбии в июле 1992 года. Перед началом турне у нас состоялась встреча, потому что команда группы Metallica была обеспокоена: они знали о наших проблемах с своевременным выходом на сцену, и мы постоянно жили на каких-то американских горках. Metallica были не из тех, кто спускает подобное дерьмо на тормозах, поэтому они приняли мудрое решение играть первыми, чтобы избежать провала из-за нашего безобразия.