— Это необходимо сделать, просто отчаянно необходимо, а я бессилен, — пожаловался он как-то Мавру, когда очередной высокопоставленный военный отказался иметь с ним дело.

— Если хочешь, я свяжу тебя с Агапетом, — откликнулся Мавр. — У него поместье возле Опсикиона. Он был знаком с моим отцом, и моя матушка время от времени по-прежнему общается с ним. Ты согласен?

— Конечно, клянусь благим богом! И чем скорее, тем лучше! — воскликнул Крисп.

Благодаря посредничеству Мавра Агапет согласился приехать в императорскую резиденцию и выслушать Криспа с Дарой. Но грубое квадратное лицо генерала, опустившегося в кресло, было исполнено подозрения. Когда он узнал, зачем его вызвали, подозрение сменилось изумлением.

— Вы хотите, чтобы я отправился туда сражаться? — спросил он, почесывая старый шрам на щеке. — Я думал, вы собираетесь распустить войска, а не посылать их в бой. После того, что случилось с Петронием, до армии никому нет дела. Но почему за спиной у его величества?

— Потому что он повернулся ко мне задом, вот почему! Я слишком настойчиво внушал ему, что нужно обратить внимание на события, происходящие на севере, и теперь он вообще не желает о них слушать, — ответил Крисп. — Я бы с удовольствием подождал, пока он развернется передом, но время не ждет. Или вы другого мнения?

— Нет, — мгновенно отозвался Агапет. — Я такого же мнения. Просто меня удивляет, что вы тоже так думаете. После падения Севастократора — вы уж простите меня за прямоту — я думал, что вы скорее развалите армию, нежели найдете ей применение.

— Петроний пал не потому, что был солдатом, — сказала Дара. — Он пал потому, что был солдатом-бунтарем, который собственные желания ставил выше желаний своего повелителя. Вы же не из таких, правда, высокочтимый господин?

Агапет усмехнулся, хотя и довольно угрюмо:

— А будь я из таких, неужели вы думаете, что у меня достало бы глупости признаться? Ладно, я согласен с вами. Но что со мной будет, когда Автократор узнает, что я послушался не его, а вас?

— Если вы победите, разве он посмеет вас осудить? — ответил Крисп. — Пусть только попытается! Мы вас защитим — да и сама ваша победа послужит вам защитой. А если проиграете, тогда вам Анфима бояться нечего — пускай вас тогда судит Фос. Ведь в случае поражения вы вряд ли останетесь в живых.

— Несмотря на свои чудные одежки, вы рассуждаете как настоящий солдат, — сказал Агапет. — Ладно, попытка не пытка. Анфим же сказал, что не прочь сделать вас императором, верно? Теперь я понимаю почему. Честно говоря, мне самому охота померяться силой с халогаями. Топоры, которыми вооружена императорская стража, выглядят грозно, спору нет, но разве они устоят перед кавалерией, к тому же приученной к дисциплине? Интересно будет это выяснить. Ей-ей, интересно.

Генерал уже мысленно набрасывал план своей новой кампании, точно плотник, прикидывающий в уме размеры и форму будущего кресла.

— Сколько людей вы возьмете? — спросил Крисп.

— Всю свою армию, — ответил Агапет. — Семь с половиной тысяч солдат. Этого вполне достаточно, чтобы сдержать банду налетчиков. Более многочисленное войско нужно лишь тогда, когда затеваешь нечто грандиозное, вроде похода Петрония на Макуран. И посмотрите, к чему его это привело! Успеха с гулькин нос, а в результате синяя ряса и келья.

— К такому результату его привели чрезмерные амбиции, высокочтимый Агапет, — сказала Дара. — Я уже спрашивала, есть ли они у вас, и вы ответили «нет». Стало быть, вам нечего бояться.

— Наверное, вы правы, — ответил генерал. — К тому же, как я понял, дело не терпит отлагательств. Если я выступлю дней через десять, вас это устроит?

Крисп с Дарой переглянулись. Вообще-то Крисп надеялся услышать более эмоциональный ответ, типа «Я поскачу к границе еще до заката!». Но за время жизни в столице он многое повидал и понял, что большие дела, в отличие от малых, не выносят спешки.

— Устроит, — сказал он. Дара кивнула.

— Тогда, с вашего разрешения, я откланяюсь, — заявил генерал, вставая с кресла. — Мне надо многое успеть до отъезда. — Он коротко кивнул Криспу, отвесил глубокий поклон Даре и зашагал к двери.

— Надеюсь, он справится, — проговорил Крисп, когда генерал скрылся за дверью. — Арваш, судя по всему, не только беспощаден в бою, но и стремителен. Хотелось бы верить, что Агапет это понимает.

— Халогаи сражаются пешими, — возразила Дара. — Куда им до нашей кавалерии! Да они наверняка дадут деру, только услышав о приближении Агапета.

— Возможно, ты права, — отозвался Крисп. Хотя подумал про себя, что Арваш Черный Плащ не раз бивал кубратов, а кубраты — прирожденные всадники, пусть даже, по словам Агапета, им не хватает дисциплины.

Крисп отогнал от себя тревожные мысли. Он сделал все, что мог, для защиты северной границы. Во всяком случае, сделал гораздо больше Анфима. Если армия Агапета не справится, Видессу грозит оказаться втянутым в настоящую войну.

А от такой угрозы даже Анфим не сможет отмахнуться — по крайней мере, Крисп на это надеялся.

* * *

Крисп все больше привыкал обходиться без Анфима, принимая важные решения. Петроний жил так годами. Но Петроний был Севастократором, членом императорской семьи и обладал авторитетом, зачастую превосходившим авторитет Анфима. Криспу же, который был всего лишь вестиарием, приходилось куда труднее убеждать людей в своей правоте.

Присутствие Дары на встрече с Агапетом помогло перетянуть генерала на их сторону. Но нередко случалось так, что Крисп был вынужден лезть к чиновникам в их собственные берлоги. И, как бы ему ни хотелось, он не мог привести императрицу с собой.

— Искренне сожалею, почитаемый и почтенный господин, но без подписи или печати его императорского величества я не могу принять новый закон о дополнительных распоряжениях к завещанию, — заявил ему некий Явдай, один из помощников логофета казны.

— Но вы же сами о нем просили! — изумился Крисп. — Вот ваш собственный меморандум! — Он помахал пергаментом перед носом у Явдая. — Это хороший закон, справедливый! Он пойдет стране только на пользу.

— Я совершенно с вами согласен, но для того, чтобы он был принят, необходима печать или подпись. Это тоже закон, и я не смею его нарушить.

— Его величество нынче почти ничего не подписывает, — тихо проронил Крисп. Чем больше он наседал на Анфима, тем меньше тот поддавался; такой принцип защиты был бы достоин восхищения, защищай Автократор нечто более благородное, нежели свое право на абсолютную лень. — Но, уверяю вас, у меня достаточно власти, чтобы велеть вам принять закон!

— К сожалению, вынужден с вами не согласиться. — Как почти все казначеи, с которыми Криспу доводилось общаться, Явдай обладал буквалистским складом ума. — Я должен следовать букве закона, а не духу его, ибо дух по определению поддается различным интерпретациям. Без формального одобрения императора я ничего делать не буду.