— Конечно все, друг мой! А чего ты, собственно, ожидал?

— Ничего. Абсолютно ничего, — немедленно ответил Крисп. Нрав у императора, конечно, был переменчивый, однако Крисп не думал, что он остынет так быстро. Но если Анфим и правда сменил гнев на милость, испытывать его терпение не стоило. Кивнув еще раз, Анфим вышел вон. Крисп, качая головой, пошел следом. Такая удача — это даже подозрительно!

— Я вижу, ты не лишился ни головы, ни других жизненно важных причиндалов! — воскликнул Мавр, поднимаясь по ступеням императорской резиденции и махнув Криспу рукой.

— После тех ужасов, что я тут понаслушался, это кажется чудом, сотворенным самолично Фосом. А чудеса, друг мой, достойны того, чтобы их отпраздновать! — Мавр поднял большой кувшин вина.

Халогаи, стоявшие на верху лестницы, рассмеялись.

Крисп тоже:

— Ты очень вовремя. Мавр! Его величество только что отбыл на гулянку, а значит, в нашем распоряжении вся ночь!

— Если ты найдешь пару чашек, Крисп, мы могли бы угостить часовых, — заметил Мавр. — Раз его величества тут нет, их бравый командир не станет возражать!

Крисп вопросительно глянул на командира, воина средних лет по имени Твари. Халогаи тоже уставились на него с тоской и надеждой. Тот задумался, поглаживая соломенную бородку.

— Одна чаша — вреда не будет, — молвил он с тягучим северным акцентом Стражники повеселели. Крисп побежал за чашами, а Мавр между тем, вытащив кинжал, раскрошил смолу, которой была залита пробка, и вытащил ее из горлышка.

Войдя в Криспову спальню. Мавр налил им обоим по солидной порции. Вино у него было не хуже, чем у Анфима; когда Мавр покупал, он не мелочился. Туника темно-зеленой шерсти на нем была мягкая, как утиный пух. Оранжевый шейный платок из прозрачного шелка гармонировал с цветом туники.

Мавр лукаво вздернул бровь:

— А вот теперь действительно интересный вопрос: почему ты остался невредим после того, как обозвал Анфима всеми возможными ругательствами — от кровожадного каннибала до типа, занимающегося извращенной любовью со свиньями:

— Так я его не обзывал! — Крисп растерянно моргнул. Он знал, как перевираются слова, разносясь по дворцу в виде слухов, но услышать подобную интерпретацию собственных слов было крайне неприятно. Он выпил еще вина.

— Как именно не обзывал? — ехидно усмехнулся Мавр.

— Ох, заткнись! — Крисп осушил свою чашу и поставил ее на подлокотник. Посмотрел на нее с минуту, а затем проговорил:

— Честно говоря… лед меня побери, если я знаю, почему Анфим меня не тронул. Я просто благодарю за это Фоса. Может, в глубине души Автократор и впрямь хороший парень?

— Все может быть. — Мавр, похоже, в это не верил. — Но более вероятно, что утром он еще не протрезвел, а к вечеру все попросту забыл.

— Хорошо бы, но он не был пьян, — отозвался Крисп. — Ни капельки не был. Это я точно тебе говорю.

— Н-да. Тебе частенько приходилось видеть его пьяным, верно? — поинтересовался Мавр.

— Кому, мне? — Крисп рассмеялся. — Приходилось, и не раз. Помню, как-то он… — Крисп удивленно осекся. Серебряный колокольчик у кровати громко зазвенел. Алый шнур запрыгал вверх-вниз. Его явно дергали изо всех сил — только вот кто?

Мавр с любопытством уставился на колокольчик:

— Мне кажется, ты говорил, что его величество отправился на бал.

— Так и есть. — Крисп нахмурился. Неужто Анфим вернулся? Нет, они бы услышали его шаги. Но и Дара звонить не могла: он ведь говорил ей, что ждет вечером друга. Она, конечно, не слишком благоразумна, но не настолько! Кто же тогда? Больше вроде некому… Крисп встал:

— Извини меня. Придется выяснить, в чем дело.

— Мне же лучше — больше вина достанется, — насмешливо ответил Мавр.

Крисп, ворча себе под нос, побежал в императорскую спальню. Там его поджидала Дара — испуганная до смерти.

— Ради благого бога, что стряслось? — резко спросил Крисп. — Нас что, разоблачили?

— Хуже, — пролепетала Дара. Крисп уставился на нее: ничего хуже он себе вообразить не мог. Дара попыталась объяснить:

— Анфим ушел сегодня вечером не на пирушку…

— Ну и что тут дурного? — прервал ее Крисп. — Я думал, тебя это обрадует.

— Можешь ты дослушать меня?! — гневно воскликнула она. — Он ушел не на пирушку, а в свое святилище, где раньше был храм. Он собирается заняться там магией — чтобы убить тебя!

— Вздор! Если он хотел меня убить, ему достаточно было приказать одному из халогаев взмахнуть топором, — сказал Крисп. Но тут же понял, что это не вздор — по крайней мере для Анфима. Простая казнь — дело скучное. Императору гораздо интереснее уморить Криспа с помощью колдовства. Тут Криспа поразила еще одна мысль:

— А почему ты мне об этом говоришь?

— Что значит — почему? Чтобы ты остановил его, разумеется. — Дара не сразу поняла, что в вопросе заложен более глубокий смысл. Судорожно вздохнув, она отвела от Криспа глаза, потупилась, потом снова взглянула ему в лицо:

— Почему? Потому что… — Она опять умолкла, явно принуждая себя выговорить слова:

— Потому что, если мне суждено быть императрицей Видесса, я больше хочу быть твоей императрицей, чем его.

Крисп встретился с ней глазами — и понял, что это не пустые слова. Дара кивнула, подтверждая, что он понял правильно.

— Странно, — протянул Крисп. — Мне всегда казалось, что ты предпочитаешь его.

— Если ты такой дурак, я, наверное, все-таки ошиблась в выборе! — Дара прильнула к нему, быстро обняла и отступила назад:

— Нет времени! Вот когда ты вернешься…

Она не договорила. Теперь пришел его черед кивнуть. Когда он вернется, они будут необходимы друг другу: он Даре — для того, чтобы удержаться на троне, она ему — чтобы узаконить его в правах.

— А что ты сделаешь, если вместо меня в спальню войдет Анфим?

— Буду продолжать, насколько хватит сил, — не задумываясь, ответила она. Крисп, нахмурившись, кивнул еще раз. Танилида ответила бы точнее — и по той же причине: честолюбие для них обеих значило не меньше, нежели чувства. — Но я буду молить Фоса, чтобы это был ты. Ступай, и да пребудет с тобой владыка благой и премудрый!

— Я захвачу с собой меч, — сказал Крисп. Дара прикусила губу, осознав в полной мере, что она делает. Но не сказала «нет». «Слишком поздно», — подумал Крисп. Дара легонько толкнула его, выпроваживая из комнаты. Крисп помчался в свою спальню.

На бегу он почувствовал, как золотой талисман колотит его по груди. Скоро станет ясно, была ли монета пророческой или же это только иллюзия. Он вспомнил, как в последний раз глядел на золотой и как размышлял о том, что никогда не предаст Анфима смерти. Но раз Автократор намерен избавиться от него… Спокойно дожидаться гибели — участь овец, но не мужчин.