– Тебе бы следовало уйти отсюда сразу же.

Люцивар дрожащей рукой поднял бокал и неуверенно усмехнулся:

– Я и раньше имел дело с человеком, носящий Черный Камень. В целом ты не так уж плох. Вот Деймон пугал меня до полусмерти, когда терял над собой контроль. – Эйрианец одним большим глотком выпил содержимое своего бокала и налил им обоим по еще одной порции. – Надеюсь, ты давно делал здесь ремонт, потому что придется начинать сначала. С другой стороны, по крайней мере, не похоже, чтобы потолок мог в любую секунду рухнуть нам на головы.

– Девочкам в любом случае не нравились эти обои. – У него есть десять стоящих причин, чтобы взять себя в руки. Десять столь же весомых, чтобы отпустить ярость и гнев на волю. И, как всегда, как и все мужчины Крови, подобные ему, Сэйтан знал, что теперь ему придется цепляться за тонкую грань между двумя соперничающими инстинктами. – Грира казнили Гарпии, – коротко произнес он. – Они обладают исключительной способностью действовать наверняка, когда речь заходит о подобных вещах.

Люцивар кивнул.

Покой. Ему нужен покой на ближайшие несколько дней…

– Люцивар, попытайся убедить Джанелль показать тебе Шэваль. Тебе бы следовало познакомиться с Кэтиеном и другими единорогами.

Люцивар смерил отца серьезным взглядом:

– Почему?

– Есть одно дело, которое мне необходимо завершить. Я побуду несколько дней в Цитадели в Террилле и предпочел бы, чтобы Джанелль не вертелась поблизости, задавая вопросы и гадая, куда я исчез.

Люцивар обдумал эти слова.

– Ты думаешь, что сможешь сделать это?

Сэйтан только устало вздохнул:

– Не узнаю до тех пор, пока не попытаюсь.

Сэйтан осторожно поместил свое кольцо с Черным Камнем в центр огромной сложной сети. Ему потребовалось два дня почти непрерывных поисков в архивах Песочных Часов Джеффри, чтобы найти ответ. Столько же времени ушло на то, чтобы сплести паутину. Еще два медленных, нервных дня Сэйтан позволил себе отдохнуть, чтобы постепенно восстановить силы.

Дрейка ничего не сказала, когда он попросил предоставить ему комнату и кабинет в Цитадели Террилля, однако, прибыв туда, Сэйтан обнаружил большую раму для спутанной паутины. Джеффри ничего не сказал о тех книгах, которые у него попросил Сэйтан, но добавил к списку еще пару, о которых Повелитель даже не подумал бы.

Сэйтан сделал глубокий вдох. Пришло время.

Обычно Черной Вдове необходим физический контакт с человеком, которого нужно вывести из Искаженного Королевства. Однако иногда узы крови связывали своих носителей, преодолевая преграды и расстояния, неприступные для всего остального. А Деймон ни с кем не был связан прочнее, чем с Повелителем. Их соединяла кровь отца и сына, а также та ночь у Алтаря Кассандры.

И Кровь будет петь Крови.

Уколов палец, Сэйтан капнул кровью на каждую из четырех основных нитей, удерживавших паутину на раме. Алая жидкость побежала вниз от верхних и вверх от нижних, чтобы встретиться с предметом в середине. Когда капли сошлись на кольце, Сэйтан коснулся Камня пальцев, окрасив его кровью.

Паутина засветилась. Повелитель пропел заклинание, открывшее землю видения, которая приведет его к тому, кого он ищет.

Искаженная земля, залитая кровью. И повсюду разбитые хрустальные чаши.

Сделав еще один глубокий вдох, Сэйтан сфокусировал взгляд на кольце с Черным Камнем и начал внутреннее путешествие в безумие.

«Деймон».

Он поднял голову.

Слова кружили, поджидая его. Края крошечного острова осыпались еще немного.

«Деймон».

Он знал этот голос. Ты – мое орудие.

Он поднял голову. И распластался, прижимаясь к покрытой синяками и ссадинами земле.

В небе прямо над ним висела рука, стараясь дотянуться до него. Золотистая кожа, длинные, окрашенные в черный цвет ногти. Наконец появилось запястье. Предплечье. Кто-то старался дотянуться до него.

Он знал этот голос. Он знал эту руку. Он ненавидел их.

«Деймон, протяни руку. Я могу показать тебе обратный путь».

Слова могут лгать. Кровь – никогда.

Рука начала дрожать от напряжения.

«Деймон, позволь мне помочь тебе. Пожалуйста».

Их разделяли несколько дюймов. Достаточно было поднять руку – и он сможет покинуть этот остров.

Пальцы нервно дернулись.

«Деймон, доверься мне. Я помогу тебе».

Кровь. Сколько крови. Целое море. Он утонет в ней. Потому что однажды уже доверился этому голосу и сделал что-то… сделал…

«Лжец! – закричал он в ответ. – Я больше никогда не доверюсь тебе!»

«Деймон!» Мольба, исполненная муки.

«Никогда!»

Рука начала исчезать.

Его затопил страх. Он не хотел остаться в одиночестве посреди моря крови, с этими хищными словами, окружившими его, ожидавшими возможности вновь заполучить его в свое распоряжение и продолжить мучить. Ему очень хотелось ухватиться за эту руку и держаться как можно крепче, хотелось услышать ту ложь, которая могла бы хоть ненадолго облегчить его боль.

Но он кому-то должен был эту боль, потому что сделал что-то…

«Шлюха с сердцем мясника».

Этот голос, эта рука заставили ему причинить кому-то боль. Но, благая Тьма, как же ему хотелось довериться, схватиться за нее…

«Деймон», – еле слышный шепот.

Рука исчезла.

Он подождал немного.

Слова по-прежнему кружили вокруг острова. Скалы крошились.

Он подождал. Рука больше не вернулась.

Деймон прильнул к покрытой синяками земле и заплакал от облегчения.

Сэйтан упал на колени без сил. Нити спутанной паутины быстро чернели и осыпались. Он успел вовремя поймать кольцо, выпавшее из центра, и надел его на палец.

Так близко… Не больше ладони. Мгновение доверия. Вот и все, что потребовалось бы, чтобы начать путешествие прочь из боли и безумия.

Вот и все, что потребовалось бы.

Вытянувшись на ледяном каменном полу, Сэйтан зарылся лицом в ладони и горько зарыдал.

Сэйтан взглянул на Люцивара и покачал головой.

– Что ж, – напряженно произнес эйрианец. – Ты пытался. – Помолчав немного, он добавил: – Тебя ждут на кухне.

– На кухне? Почему? – спросил Повелитель, когда сын направился вместе с ним в святая святых миссис Беале.

Люцивар только улыбнулся и дружелюбно похлопал Сэйтана по плечу.