Сэйтан с мрачной решимостью закрыл глаза.

Нет, не было никакой необходимости искать неприятности. Они сами только что свалились ему на голову.

Неся в руках хрустальный шар и маленькую хрустальную миску – и то и другое яркого голубого цвета, – Терса прошла несколько футов вперед и оказалась на заднем дворе. Ее босые ноги по щиколотку тонули в снегу. Полная луна играла с ней в прятки за облаками, как и видение, назойливо ускользавшее от ее внимания весь день. Она прожила в туманных картинах столько веков, что понимала: оно нуждается в обретении физической формы, прежде чем начать раскрываться.

Позволив своему телу превратиться в инструмент земли снов, она с помощью Ремесла заставила шар и миску проплыть по воздуху. Оказавшись в центре лужайки, они беззвучно опустились на снег.

Терса сделала шаг вперед, затем посмотрела вниз. Подол ее ночной рубашки волочился по снегу, нарушая его цельный покров. Нет, так не пойдет. Стянув белоснежное одеяние через голову, Терса небрежно бросила его к черному ходу коттеджа и направилась к шару и миске. Она неожиданно замерла. Да, начинать нужно именно здесь.

Один длинный шаг вперед, чтобы сохранить снег нетронутым, оторвавшись таким образом от цепочки следов путаных – и уверенных, которые направят видение в нужное русло. Осторожно поставив одну ногу перед другой – ровно, пятка к пальцу, Терса приготовилась ждать. Было что-то еще, чего-то не хватало…

С помощью Ремесла заострив ноготь, она вспорола кожу обеих стоп, оставив достаточно глубокие царапины, чтобы кровь бежала свободно. Тогда Терса наконец прошла по узору видения. Вернувшись к своему первому следу, она прыгнула назад, в снег, уже потревоженный неверными шагами.

Когда женщина обернулась наконец, чтобы взглянуть на рисунок видения, приставленная к ней Черная Вдова в ранге Странницы вышла из дома и позвала:

– Терса! Что ты делаешь на улице посреди ночи?

Зарычав, та резко развернулась и бросила гневный взгляд на молодую ведьму.

Страннице хватило мгновения, чтобы вглядеться в лицо Терсы и замолчать. Подхватив сброшенную женщиной ночную рубашку, девушка разорвала ее на полосы и обмотала ими ноги своей подопечной, чтобы остановить кровь, а затем бесшумно отступила в сторону.

Странный зов подталкивал Терсу наверх, в свою спальню. Распахнув занавески, она взглянула вниз, во двор, на линии, начерченные на белоснежном снегу ее собственной кровью.

Две стороны треугольника, сильные и взаимосвязанные. Отец и брат. Третья сторона, отражение отца, стоит отдельно от двух других, а середина заметно истончилась. Если линия разорвется окончательно, эта сторона никогда не сможет обрести свою прежнюю силу, чтобы замкнуть треугольник.

Лунный свет и тени причудливо перемешались во дворе. Ярко-синий шар и миска, оставшиеся в центре треугольника, превратились в глубокие сапфировые глаза.

– Да, – шепотом произнесла Терса. – Теперь все нити на месте. Пришло время.

С беззвучного разрешения Джанелль Сэйтан вошел в ее гостиную. Он заглянул в распахнутую дверь темной спальни, откуда обеспокоенно выглядывали Каэлас и Ладвариан. Это, в свою очередь, означало, что Люцивар скоро будет здесь. За те пять месяцев, которые он успел провести у нее на службе, сын Повелителя стал крайне чувствительным к малейшим переменам настроения Джанелль.

Сэйтан опустился на скамеечку, стоявшую перед мягким креслом, в котором клубочком свернулась его приемная дочь.

– Видела плохой сон? – спросил он. На протяжении последних нескольких недель Джанелль то и дело спала беспокойно, и ее вновь донимали неприятные сны.

– Сон, – кивнула девушка. Помолчав немного, она начала рассказывать: – Я стояла перед хрустальной дверью, затянутой туманом. Мне никак не удавалось рассмотреть, что за ней скрывается, более того, я даже не знаю, хотела ли я это увидеть. Однако кто-то все пытался вручить мне золотой ключ, и я знала, что, если приму его, дверь распахнется и мне придется узнать, что таится за ней.

– Ну и ты взяла ключ? – Сэйтан говорил тихим, успокаивающим тоном, хотя сердце бешено забилось в груди.

– Не успела – проснулась, едва протянув руку, – устало улыбнулась Джанелль.

Впервые она запомнила одно из своих видений, проснувшись. Сэйтан прекрасно представлял, какие именно воспоминания были спрятаны за той хрустальной дверью. И это означало, что очень скоро им придется поговорить о ее прошлом. Но не сегодня.

– Не хочешь принять отвар, который поможет тебе заснуть?

– Нет, спасибо. Все будет в порядке.

Сэйтан поцеловал дочь в лоб и вышел из комнаты.

Люцивар уже ждал его в коридоре.

– Возникли проблемы? – спросил он.

– Возможно, – произнес Сэйтан, глубоко вздохнув. – Пойдем-ка в мой кабинет. Нам кое-что нужно обсудить.

– Кошка! – Люцивар ворвался в большой зал. Он не знал, что нашло на девушку, однако после вчерашней затянувшейся беседы с Сэйтаном был совершенно не намерен отпускать ее куда-либо одну.

– К

К счастью, Беале тоже не показалась привлекательной мысль о том, чтобы позволить Леди выбежать из дома, не сказав, куда она направляется.

Зажатая между двоими мужчинами, Джанелль потеряла терпение. Все окна в зале угрожающе задребезжали.

– Будьте прокляты вы оба! Я должна уйти!

– Прекрасно! – Люцивар медленно приблизился к ней, примирительно вытянув руки. – Я пойду с тобой. Только скажи, куда именно.

Джанелль взъерошила пальцами волосы:

– В Хэлавэй. Сильвия только что прислала мне сообщение. Что-то случилось с Терсой.

Люцивар обменялся понимающими взглядами с Беале. Дворецкий кивнул. Сэйтан и Мефис должны были вернуться с минуты на минуту со встречи с леди Зарой, Королевой Амдарха, столицы Демлана. Беале останется в большом зале до тех пор, пока хозяин и его старший сын не появятся на пороге.

– Пусти меня! – взмолилась Джанелль.

Хвала Тьме, что ей не пришло в голову применить силу, чтобы добиться своего. Она могла бы с легкостью уничтожить все, что расценивается как препятствие.

– Через минуту, – произнес Люцивар. Встретившись взглядом с глазами, в которых начала собираться опасная гроза, он судорожно сглотнул. – Ты же не можешь отправиться в путь в носках. Выпал снег.

Джанелль выругалась. Люцивар призвал ее зимние ботинки и вручил их девушке, тем временем дрожащий лакей принес два теплых плаща, один был с прорезями для крыльев. Эйрианец носил его вместо пальто.

Через минуту они уже летели к домику Терсы.

Черная Вдова, достигшая ранга Странницы, которая оставалась с Терсой, распахнула дверь в тот же миг, как Джанелль и Люцивар приземлились.