Нет!

Хелен выхватила бумаги из камина и потушила горящие края. Она еще не готова уничтожить это письмо.

Вы намного смелее, чем думаете.

Девушка отперла бюро и потянулась к «Магу». В конце концов, это был подарок от графа. С верхней полки ей улыбалось бесстрашное лицо отца, облаченное в золотую рамку. Вот только храбрость его не выручила. Не спасла она и мать. Не хватило даже любви. Хелен достала книгу в кожаной обложке, спрятала в нее сложенное письмо и поставила «Мага» на место.

Она надежно заперла бюро, отошла от него и позвала Дерби:

– Сбегай за Лили.

Любопытный взгляд горничной скользнул по рукам леди, но она промолчала, присела в реверансе и поспешила на поиски горничной.

Хелен опустилась на кушетку и сложила руки на коленях. В дверь постучали, и она подняла взгляд:

– Войдите.

В спальню зашла Дерби, а за ней – Лили. Обе девушки сделали реверанс.

– Мне остаться, миледи? – спросила Дерби.

– Да. – Голос Хелен дрогнул, и горничная это заметила. Она подошла к хозяйке и встала за кушеткой.

Проницательные глаза Лили смотрели прямо на них, крупные натруженные руки были сложены на переднике. «Флегматичная девушка», – подумала Хелен. Вот бы и ей научиться такому же стоическому спокойствию!

– Вы желали меня видеть, миледи? – Лили вырвала Хелен из раздумий.

Хелен встретилась с ее выжидающим взглядом:

– Передайте лорду Карлстону, что ответа не будет.

Суббота, 23 мая 1812 года

В субботу утром доктор Робертс в последний раз пришел осмотреть пациентку. Он изучил затылок Хелен и откинулся на спинку стула с довольным, но в то же время озадаченным видом.

– Нет никаких причин отказываться от привычной жизни и бала, – улыбнулся он, глядя на тетушку. – Только будьте осторожны, леди Хелен. Не забывайте, что вам очень повезло.

Врач посоветовал чаще бывать на свежем воздухе и откланялся. Ученик степенно последовал за ним.

– Ну что ж, – сказала тетушка и поднялась с кушетки. – Ты поправилась. Жду тебя в гостиной через полчаса. – Она окинула взглядом племянницу в муслиновой сорочке с высоким воротом и поморщилась: – Но сначала переоденься в зеленый бархатный наряд. Ты еще слишком бледная, чтобы носить белое. Твой образ необходимо освежить чем-нибудь ярким.

Хелен полагала, что ее кожа достаточно розовая для тихого утра в компании тетушки, но все же послушно отправилась в будуар переодеваться.

– У этого платья слишком глубокий вырез, миледи, – прошептала Дерби, приложив крошечный шелковый мешочек к яркому бархатному лифу. – Придется обвязать шнурок с медальоном вокруг пояса.

Они тихо обсудили, как лучше это устроить. Наконец шнурок продели через нижний крючок на корсете. Мешочек с медальоном был надежно спрятан. Хелен облачилась в зеленый наряд, взяла с собой сумочку для рукоделия и вышла в коридор. Там у стены стоял Филипп, сложив руки за спиной. Судя по всему, он пришел сюда уже давно.

– Что вы делаете напротив моей двери, Филипп? – спросила девушка. – Ваша помощь, несомненно, требуется для подготовки к балу.

Лакей прокашлялся. Лицо, прикрытое до подбородка белым накрахмаленным воротничком, стало пунцовым.

– Это приказ лорда Пеннуорта. У вашей комнаты всегда должен ждать лакей. У любой комнаты, в которой вы находитесь.

Хелен почувствовала, что тоже краснеет. Вот только не от смущения, в отличие от лакея, а от ярости. Дядюшка приставил к ней стражу, словно к преступнице!

– Ясно, – сухо произнесла она.

– Простите, миледи, – пробормотал Филипп.

Хелен коротко кивнула, принимая извинения. Она решила, что лучше будет промолчать. Лакей последовал за ней вниз по лестнице и остановился у гостиной. Очевидно, он займет свой пост у дверей, как только они закроются за девушкой.

Тетушка расположилась на желтом шелковом диване не одна. С другого краю примостился Эндрю с «Утренней почтой»[46] в руках. Он сидел, закинув ногу на ногу, и слегка покачивал сапогом. Молодой человек оторвался от газеты и посмотрел на сестру:

– Как ты себя чувствуешь?

– Прекрасно, – выдавила из себя Хелен и направилась к своему креслу. – Тетушка, вам известно, что меня держат под охраной?

Леди Леонора уже открыла рот, чтобы ответить, но ее перебил Эндрю:

– Тут нечему удивляться, Хелен.

Девушка сощурилась:

– То есть ты согласен с тем, что за мной надо следить?

– Я считаю, что ты совсем позабыла о том, что ты уже не маленькая, – неожиданно жестко проговорил Эндрю. – Будь осторожнее, а то Сельбурн предпочтет тебе другую, хотя бы отчасти приличную девушку.

– Эндрю, не забывай, твоя сестра недавно оправилась от болезни, – заметила тетушка, не отрывая взгляда от пялец. – Сядь, моя дорогая, – обратилась она к Хелен. – Это требование твоего дядюшки, и ты обязана с ним считаться.

Хелен опустилась в кресло и раскрыла сумочку для рукоделия, чтобы занять руки, которые так и чесались сжаться в кулаки. Она выудила отрез льняной ткани – из нее полагалось сшить шейный платок. Для брата. Хелен злобно покосилась на Эндрю и запихнула ткань обратно в сумочку.

– Есть ли что-нибудь подшить для бедных? – поинтересовалась она.

Тетушка кивнула на корзину, стоявшую у камина:

– Несколько простыней и детских платьев.

Только Хелен собралась подняться, как в дверь позвонили.

– Кто это?

Стоило девушке задать вопрос, как ответ сам пришел на ум. Это герцог. Он пришел сделать ей предложение. Хелен не ожидала, что все произойдет так быстро. Она еще не успела свыкнуться с мыслью о браке и убедиться в правильности своего решения. Девушка испуганно оглянулась на тетушку: слишком рано! Но та лишь улыбнулась, кивнула, ободряя племянницу, и отложила пяльцы.

– Гость в такой ранний час? – проворчал Эндрю, сложил газету и бросил на столик рядом с диваном.

В дверь тихо постучали, и все трое поднялись на ноги. Вошел Барнетт и торжественно объявил:

– Его милость, герцог Сельбурнский.

Дворецкий отошел в сторону и поклонился вошедшему в гостиную Сельбурну. Герцог всегда одевался со вкусом, но в это утро превзошел сам себя. На нем были ярко-коричневый фрак и полосатый оливковый жилет из тончайшего шелка. Его взгляд скользнул по комнате и остановился на Хелен. Он был нежным и растопил смущение девушки, застывшей на месте. Комната закружилась, и Хелен поняла, что все это время она не дышала. Девушка глубоко вдохнула и присела в запоздалом реверансе.