– Пауль, проверьте, точно ли я стрелял, – приказывает Канарис, убирая пистолет в кобуру.

Эсэсовец козыряет и быстро бежит к лежащим на асфальте Цельмейстеру и Кобаку.

.. Генрих Канарис что-то говорит Мессингу в своем кабинете, улыбается. На нем черный мундир штандартенфюрера СС с серебряными погонами, свастиками и серебряными нашивками. И эмблема – череп со скрещенными костями. Лицо Канариса нервно подергивается, глаза с ненавистью смотрят на Мессинга…

Мессинг вздрогнул, приходя в себя, и вновь увидел пленных немцев, бредущих перед ним по улице Москвы… Сияло июльское солнце… сверкали купол звонницы Ивана Великого и звезды на кремлевских башнях… На обочинах тротуаров плотной толпой стояли москвичи, глядя на людей, которые пришли их завоевать…

Потом Мессинг с женой устало брели по пустынным улицам, и редкие прохожие попадались им навстречу.

– Господи, когда же она наконец кончится, эта война… – тихо сказала Аида Михайловна. – Мне кажется, когда их победят, наступит золотой век человечества…

– Не наступит… – негромко задумчиво ответил Мессинг.

– Почему? Неужели люди и теперь не поймут, что хорошо, а что плохо? Неужели столько смертей и страданий их ничему не научат? – встрепенулась Аида Михайловна.

– Разве до этой войны было мало войн? И чему они научили человечество? Ужасно то, что, закончив одну войну, люди сразу начинают готовиться к новой…

– Да ну тебя, Вольф! – махнула рукой Аида Михайловна. – Тебя послушать, так и жить не захочется… Лучше помолчи.

– Молчу, молчу.

Москва, начало 1945 года

Рано утром Мессинг и Аида Михайловна собирались уходить из номера. Мессинг помог жене надеть шубу из ярко-рыжей лисы, затем надел теплое пальто. Они топтались в маленькой прихожей номера, оглядывая себя в зеркало.

– Давно хотел тебе сказать, ты в этой шубе похожа на тетю Песю, – ухмыльнулся Мессинг.

– Что за тетя Песя? Никогда не слышала ни о какой тете Песе.

– Соседка наша в Горе-Кальварии. Она через три дома от нас жила и зимой всегда проходила мимо нашего дома, чтобы показать матери, какая у нее шикарная шуба. А мама смотрела на нее и ехидно говорила: «Ох ты и доходишься в этой шубе, Песя, ох и доходишься!» И надо же было так случиться, что у другого соседа, кожевника Моисея, со двора выскочили две злые собаки. И встретили на улице тетю Песю. Боже мой, что они сделали с ее шикарной шубой! Красочные лохмотья! Тетя Песя кричала так, что было слышно в Варшаве! Она подала в суд на кожевника Моисея и судилась с ним до Первой мировой войны – десять лет! Это мне мама рассказала, когда я навестил их после моих странствий.

Аида Михайловна засмеялась. Они вышли из номера и не спеша пошли по коридору. Навстречу им кастелянша катила на тележке гору грязного белья. Увидев чету Мессингов, она громко поздоровалась и спросила:

– У вас прибраться, Аида Михайловна?

– Не надо, Верочка. Белье только оставьте, я сама все сделаю.

Дежурная по этажу, издали завидев супругов Мессингов, встала из-за стола и чуть ли не с поклоном приветствовала их:

– Аида Михайловна, Вольф Григорьевич, рада видеть вас. Никаких просьб? Пожеланий?

– Никаких просьб и никаких пожеланий, – сухо ответил Мессинг.

Аида Михайловна вежливо поздоровалась с дежурной. Когда они уже спускались по лестнице, она спросила у мужа:

– Почему ты с ней так грубо разговариваешь?

– Ты думаешь, она простая дежурная? Она старший лейтенант НКВД и каждую неделю составляет подробный отчет о всех постояльцах своего этажа. Про нас она составляет отдельный отчет.

– Ты до сих пор способен негодовать по этому поводу? – Аида Михайловна насмешливо посмотрела на него. – Ты действительно ребенок, Вольф…

– Оглядываешься, и не по себе становится, – пробормотал Мессинг. – Вокруг одни старшие лейтенанты и капитаны НКВД…

– Ну почему же? Тебе и генералы часто встречаются, – усмехнулась Аида Михайловна.

И в эту минуту рядом с ними у тротуара резко затормозил черный «ЗИС», распахнулась дверца, и из машины выскочил Василий Сталин в генеральской шинели и фуражке с голубым кантом набекрень.

– Товарищ Мессинг! Я тебя издалека признал! – он протянул руку, но Мессинг отступил на шаг и выдвинул вперед жену:

– Познакомьтесь, Василий Иосифович, моя жена.

– А? Ну да, понял! Очень приятно. Аида Михайловна протянула ему руку:

– Аида Михайловна.

– Сталин! – брякнул Василий Сталин и, увидев, как вздрогнула женщина, добавил поспешно: – Василий Сталин.

– О-очень п-приятно… – прошептала Аида Михайловна, все еще не придя в себя от шока.

Но Василий уже забыл про нее:

– Поехали, Мессинг! Мы на хоккее были – сейчас ужинать едем. Поехали с нами! Я ребятам рассказал, какой ты сногсшибательный мужик. Они сдохнут от счастья с тобой познакомиться!

– Да… но у нас были другие планы… – забормотал Мессинг, смешавшись.

– Да какие планы! Я тебя зову вечер вместе провести! Погуляем от души! Такой хоккей был – голоса посрывали – так кричали!

– Но я не один… – Мессинг посмотрел на жену.

– Простите, как вас? – Василий повернулся к Аиде Михайловне. – Аида…?

– Михайловна…

– Поедемте с нами, Аида Михайловна. Я приглашаю вас и вашего мужа на товарищеский ужин. – И Василий схватил Аиду Михайловну за руку и почти насильно повел к машине.

Но она выдернула руку и остановилась:

– Простите, Василий Иосифович, но я вынуждена отказаться. Это, как я понимаю, чисто мужская будет попойка, и женщине на ней делать нечего. Но мужа я охотно отпускаю с вами. Я за него спокойна.

– Аида… – начал было Мессинг, но жена перебила его с улыбкой:

– Поезжай, дорогой. Постарайся вернуться не очень поздно…

– Но, Аида… – вновь попытался возразить Вольф Григорьевич, но Сталин-младший захохотал:

– Он постарается! Постарается! – Василий схватил Мессинга за руку и стал запихивать в машину на заднее сиденье. Потом захлопнул дверцу и сам сел спереди, рядом с водителем, опустил стекло. – Он скоро вернется, Аида Михайловна! Поехали, Артем!

«ЗИС» рванул с места, покатил, быстро набирая нешуточную скорость. Аида Михайловна поглядела машине вслед, зябко передернула плечами и пробормотала:

– Господи, упаси нас от гнева царского, но пуще от милости царской…

В просторной машине сзади можно было сидеть втроем, так и сидели – Мессинг и двое молодых парней в драповых пальто, клетчатых шарфах и черных кепках.

– Знакомься, Мессинг! Это Леха Гринин! Центровой нападающий экстра-класса! Удар пушечный! Гроза вратарей! А это – Семичастный! Правый крайний! Такие финты выдает – защитники только рты разевать успевают! Фокусник! В будущем году, когда добьем Гитлера, ВВС чемпионами Союза будут, помяни мое слово! Чемпионами и ни грамма меньше! – Василий сидел на переднем сиденье, повернувшись к ним лицом и спиной к дороге.