Закончив рассказ кратким описанием судеб девяти невиновных, оказавшихся в рудниках вместо преступников лишь благодаря внешнему сходству и воле обстоятельств, и чувствуя, что больше не могу произнести ни слова, хватаю бокал лимонада, милосердно протянутый мне магом.

Рашат сидит бледный как тень, лицо короля посуровело, маг, стиснув зубы, крутит в руках столовый нож.

— И что… — Губы ханши подозрительно дрожат. — Вы обвиняете во всех этих преступлениях меня?

— Разумеется, нет, — в строгом голосе Торреля твердо звучит так необходимая ей уверенность. — Но, если вы не откроете, кто исполнил ваш заказ по освобождению Ахтархона, мы еще долго будем искать ключ к разгадке этой цепи преступлений. Без всякого сомнения, имеющих между собой какую-то связь.

— Значит, это ханша Саялат? — тихонько шепнул, наклонившись ко мне, Рашат. — А я ее представлял вовсе не такой…

— А какой? — Как любая женщина, все слова, касающиеся ее внешности, ханша расслышала тотчас.

— Не такой молодой… и красивой… — Останец неожиданно засмущался, покраснел и быстренько уткнулся в свою тарелку, потеряв в этот момент сходство с наглым Ахтархоном.

— Ну да, — устало вздохнул Энилий в ответ на недоуменный взгляд Саялат. — Все заключенные, с которыми Ахтархон общался на руднике, уверены, что ханша Саялат — старая толстая корова.

— И много их там? Впрочем, теперь все равно. — Она махнула рукой, словно отметая все сказанное как ненужный сор. — Ваше величество, я согласна назвать того, кто нашел людей, вывезших из рудников Ахтархона. Это Дамира, вторая жена моего покойного мужа. Когда он умер и ханом стал Шаурсияр, старшие жены уехали из дворца. У каждой из них были собственные резиденции и собственные деньги. Но денег много не бывает… А я за спасение Ахтархона предлагала очень щедрое вознаграждение, вполне можно было купить приличный дворец. А вот где она нашла исполнителей… меня в тот момент не интересовало.

— А где она сейчас? — деловито интересуется Энилий, и я не сомневаюсь, что слова ханши уже известны всем в кабинете, где заседают члены чрезвычайного совета.

— Гостит во дворце, — легко пожала плечами Саялат и вдруг начала стремительно бледнеть.

— Что случилось? — быстрее всех сориентировавшийся маг ринулся к ханше.

— Шаур!.. — с отчаянием прошептала она и потеряла сознание.

— Вызовите целителя! — на ходу деловито бросил Торрель, поспешно улетучиваясь из кабинета.

— Угу, — насмешливо фыркнул вслед ему Энилий. Все мы давно в курсе, что женских слез и обмороков король просто не переносит.

— Нужно побрызгать холодной водой… — робко внес свою лепту Рашат, подсовывая мне кувшин с охлажденным лимонадом.

— Лучше налейте в бокал. — Маг, замысловато водящий над лицом женщины руками, решительно пресек нашу попытку ее обрызгать. — Иначе ханша может не понять… ваших благих намерений.

Это хорошо, что он вовремя напомнил, что в гневе Саялат похожа на тигрицу. Я предусмотрительно попытался отодвинуться, но тут его загадочные пассы наконец сработали, и Саялат распахнула глаза. А едва открыв, немедленно разыскала меня взглядом и вцепилась в руку так горячо и цепко, словно обманутая невеста в убегающего жениха.

— Меджиль, умоляю… спаси его! Она опасна. Я только теперь поняла, что означают ее слова. Я вам все расскажу, покажу тайные ходы. Их никто не знает… Карта хранится в сокровищнице, я несколько дней там сидела, перерисовывала, потом лично проверяла, где проходы целы, а где обвалились. Можно дойти и до зиндана, и до ханской опочивальни. Можете забрать хоть всех… и все сокровища… Только сына спасите! Мальчик ни в чем не виноват. Помнишь, ты спрашивал, о чем я еще мечтала? Вот о том, чтобы дети были свободными, и мечтала… Ты знаешь, сколько я всего для этого сделала… сколько интриг провернула? Сколько раз лгала и изворачивалась? Женщинам в гареме не позволено ничего… даже любить своих детей. Они должны любить только господина, однако никто во всем мире не знает, какая это невыносимо тяжкая обязанность. Пока жена совсем молода, господин еще удостаивает ее ложе редкими посещениями. Вот только в гарем все время привозят новых девочек… а расцветшая красота жены его быстро перестает интересовать. А потом рождается ребенок, и господин вообще забывает о жене на пару лет… пока массажистки и банщицы не приведут ее тело в прежний вид. Но это не означает, что можно самой кормить и растить своего сына. Его сразу отдают нянькам, а едва исполнится пять лет — наставнику. Вот только я этого допускать не желала. Никто во всем дворце не догадывался, что нянька Шаура спала на моей постели и целыми днями ела рахат-лукум. А его первый наставник за три года купил три гостиницы и теперь очень богатый человек. Зато мой сын никогда не путал меня с другими женщинами из гарема. Я сама учила его кушать и ходить. И всю правду про нашу жизнь тоже объяснила ему сама…

Она всхлипнула и попыталась вытереть краем шелковой читэру залитое слезами лицо. Энилий небрежно вытащил из воздуха мягкое полотенце и, отобрав у ханши накидку, сам осторожно промокнул ей припухшие глаза.

— Перестаньте плакать. И соберитесь с силами, они вам сегодня пригодятся. — В голосе мага нет ни капли увещевания, но его деловитый тон успокаивает ханшу вернее слащавых соболезнований. — Команда, которая пойдет с вами через потайной ход, уже начала подготовку. Вам тоже нужно переодеться… в мужское платье и удобную обувь. Идите, вас проводят.

— А ты пойдешь? — уже сделав пару шагов к двери, вдруг обернулась ко мне женщина.

— Разве я останусь? Конечно, иду.

— Если король разрешит, — скептически хмыкнул Энилий, не обращая внимания на мой полный возмущения взгляд.

Ну да, с него станется оставить меня во дворце. Я ведь не сыскарь, который может пройти через пропасть по веревочке, и не тренированный воин, прошибающий кулаком дыру в стене. А уж про магов я и не заикаюсь. Они сделают все это и многое другое и даже не запачкают ладоней.

— Хочешь, я попрошу короля? — испытующе бросила из-под пушистых ресниц черную молнию Саялат.

— И за меня, — делает шаг вперед Рашат. — Я тоже хочу пойти.

— Тебе зачем? — немедленно воспротивился я. — Ты и так потерпевшая сторона, сиди, восстанавливай здоровье. Я слышал, тебе король на выбор предложил службу во дворце или домик в любом городе? Мой совет — бери у моря. Поживи в свое удовольствие.

— Если вернусь, так и сделаю, — уперся он. — А сейчас хочу помочь. Мне же помогли… Я помню, как ты за мной пришел. Зара потом рассказала, сколько вы всего пережили.

— Вот и иди к ней, не нужно заставлять девушку волноваться! — обрадовался я удачно найденному предлогу. Какой толк в сложной операции от совершенно не подготовленного человека?

— Не нужен я там… Она Теокадина любит. Да и он весь позеленел за последние дни от ревности, я же не слепой, — горько хмыкнул Рашат. — Вот и пусть разберутся… пока меня нет.

— Значит, попрошу за обоих, — не обращая внимания на осуждающе поджавшего губы мага, довольно заключила ханша и птичкой выпорхнула из комнаты.