Любой человек, лишь бы не он сам. Это означало, что он знает, где книга, и самый простой ответ на вопрос, откуда ему это известно, заключался в том, что она до сих пор у него.

Чарли пережила несколько неприятных минут, когда увидела в камере Реда. Она не просто поразилась, но внезапно убедилась, что все ее умозаключения были ошибочными. Именно существование Реда и делало ситуацию такой убедительной. Он был причиной, по которой Иерофант поверил Солту. Отчего же еще, если не благодаря ритуалу, Ред пребывает в нынешней своей ипостаси?

– Наедине? Вот уж незачем! – сказала Чарли, качая головой. – Вы повинны во множестве убийств. Найта Сингха, например. Я бы не хотела оказаться следующей жертвой.

По толпе прокатилась волна ропота. Одно дело – посмеяться над тем, как хозяин приема препирается с гостем; и совсем другое – обвинение, подобное тому, которое выдвинула Чарли. Оно требовало более серьезной реакции со стороны Теневой ложи.

– Идем же! – Солт схватил ее за руку.

– Что говорит эта молодая женщина? – спросил Малик. Он шагнул вперед, и еще несколько человек последовали за ним. Чарли не думала, что они окружили Солта намеренно, но это красноречиво свидетельствовало о том, как изменилось настроение собравшихся.

С того момента, как Солт под дулом пистолета заставил ее сесть в свою машину, она поняла две вещи: больше всего на свете он жаждал контроля, возможно, даже больше, чем власти. А еще он требовал абсолютного повиновения от тех, кого считал ниже себя.

Он направил к ней свою тень. Из-за того, что они стояли достаточно близко друг к другу, гости не сразу это заметили, но сама Чарли ощутила, как ее плеча и щеки касается нечто, похожее на развеваемую ветром легкую занавеску.

Не успела она и глазом моргнуть, как тень Солта проникла внутрь ее тела, растеклась под кожей и попыталась заставить ее заговорить. Вымолвить слова, все отрицающие.

Давным-давно, перед приездом в дом Солта с Рэндом, Чарли тренировалась закатывать глаза, имитируя одержимость, и вещать не своим голосом. Со времен Алонсо она с пугающей легкостью научилась притворяться кем-то другим. И теперь с радостью поддалась этому порыву.

– Я пьяна! – объявила она более низким, чем ее собственный, голосом. – И лгунья! Да-да, я пьяная лгунья! А еще затаила обиду на фантастически красивого, совершенно-не-убийцу Лайонела Солта! Который, конечно же, не пытается сделать меня своей марионеткой!

Он уставился на нее, разинув рот. Теперь все смотрели на его тень, извивающуюся в свете люстры в попытке добраться до Чарли.

– Прочь из моей головы, мистер Солт, – сказала она своим нормальным голосом.

Вокруг них раздались взрывы смеха, а Чарли, наконец, отступила от ведущей в сад двери, тьма за которой до сих пор успешно скрывала произошедшее с ней изменение. То, чего у нее больше не было.

«Теми, кто лишился тени, нельзя манипулировать. Дверца в их внутренний мир захлопнулась навсегда», – снова зазвучали у нее в голове слова Рэйвен.

Чарли ни за что не пришла бы в дом Солта и не отважилась противостоять ему, будь он по-прежнему способен ею управлять. Было удивительно трудно отказаться от своей тени, но она пришила ее к ногам Поузи и доверила сестре заботу о ней. В конце концов, Чарли не суждено стать сумеречницей. Не в том ее предназначение.

– Лайонел, – сказала Наместница. – Вы поступили некрасиво.

– Я лишь хотел заставить ее признать правду, – оправдывался Солт, щеки которого слегка раскраснелись. Однако ему удавалось сохранять спокойствие, как будто все происходящее было лишь небольшим и неловким разногласием. – Мне не следовало этого делать, но и она сама поддалась обману.

– Вам что-то известно о смерти члена Теневой ложи? – обратился к Лайонелу Малик. – С вашей стороны было бы чертовски неправильно держать эти сведения при себе, независимо от степени вашей вовлеченности.

– Просто я не ожидал, что придется их обнародовать, и уж точно не при нынешних обстоятельствах, – отозвался Солт, раздраженно оглядываясь по сторонам. – Дело в том, что я работал с Иерофантом, намереваясь поймать убийцу Найта Сингха. И нам это удалось.

– То есть он сам себя поймал? – уточнила Чарли. – Потому что Найта прикончил именно он, по вашему приказу.

– Замолчи! – прошипел Иерофант.

Солт с усмешкой повернулся к Чарли:

– Иерофант верой и правдой служил Теневой ложе. Кто ты такая, чтобы сомневаться в его верности, воровка?

– Стивен, о чем речь? – спросил Беллами, глядя на Иерофанта.

Он обратился к нему по имени человека, который – в этом Чарли почти не сомневалась – давно утратил контроль над телом. Об этом свидетельствовала не только манера речи Иерофанта, но и бледный болезненный вид, какой обычно бывает у жертвы, чью энергию кто-то безжалостно высасывает.

– Она лгунья, – объявил Иерофант.

Бросив на Чарли скорбный взгляд, Солт покачал головой.

– Похоже, наш мальчик ввел тебя в заблуждение. Обманули обманщицу. Что ж, не тебя первую. – С каждой минутой все более утверждаясь в мысли, что ему все сойдет с рук, Солт снова обратился к собравшимся: – А теперь предлагаю уединиться. Мне нужно кое-что показать вам четверым, и я бы предпочел, чтобы это осталось между нами.

Наместница и Малик переглянулись, и Малик кивнул Беллами.

– Да, пожалуй, – протянула Наместница и, окинув Чарли взглядом, добавила: – Как, вы сказали, вас зовут?

– Чарли. Чарли Холл.

– Мисс Холл, обещаю, что мы выслушаем ваши обвинения и вынесем приговор.

Малик кивнул. Беллами посмотрел на нее с интересом.

– Мы умеем быть справедливыми.

В их умении как таковом Чарли нисколько не сомневалась, но вот применят ли они его на практике – другой вопрос.

– Давайте пройдем в библиотеку, – сказал Солт. – И я вам все расскажу. – Он подал знак молодому человеку в костюме и галстуке. – Приведите его ко мне. И про наручники не забудьте.

Остальные сумеречники смотрели, как члены Теневой ложи шагают к двери, некоторые обращались к ним с вопросом или замечанием. Кое-кто смеялся. Иерофант замыкал шествие, не сводя глаз с книги у Чарли в руках.

– Ты, – чуть слышно процедил Солт, – всего лишь досадное недоразумение, вроде попавшего в ботинок камешка.

Она старалась не обращать на его слова внимания – как и на прошедшую по телу дрожь. Он, фигурально выражаясь, сыпал соль на рану в надежде вывести ее из равновесия.

Чарли было неприятно снова оказаться в библиотеке, и первым делом она бросила взгляд на маленькое пятно на ковре. Но лишь на мгновение, потому что уже привели Винса. Он стоял у полки со скованными ониксовыми наручниками запястьями – прежде эти наручники висели на стене в потайном коридоре.

При виде его серых глаз,