Стив молчал. Так, значит, один из моих клонов убийца, второй – садист, а гипотетический третий – насильник. В хорошей же компании я оказался!

– Эта идея с клонированием также объясняет, почему у всех вас разные даты рождения, – сказала Джинни. – Эмбрионы хранились в лаборатории на протяжении разных отрезков времени, прежде чем их пересадили женщинам.

Почему это случилось именно со мной? Почему я не могу быть таким, как все?…

– Посадка заканчивается. Мне пора идти.

– Хотелось бы повидаться с тобой. Давай я приеду в Балтимор?

– О'кей. Жду тебя. Пока.

Стив повесил трубку.

– Ты все слышала? – обратился он к матери.

– Да. Вы с ним похожи, как две капли воды, но только у него есть алиби. И потому она считает, что вас четверо. И что ты – клон.

– Если мы клоны, я ничем от них не отличаюсь.

– Нет, отличаешься, потому что ты мой сын.

– Но я не сын! – Он спохватился, заметив, как болезненно исказилось ее лицо, но было уже поздно. Он и сам испытывал такую же боль. – Я дитя двух совершенно незнакомых людей, выбранных учеными из «Дженетико». Они и есть мои предки.

– Но ты должен отличаться от тех, других! Ведь ты ведешь себя совершенно иначе.

– Разве это доказывает, что я другой по своей природе? Просто меня натаскали, выучили, как домашнего пса! Ты сделала меня таким, каков я есть? Ты или «Дженетико»?

– Не знаю, сынок, – ответила мама. – Просто не знаю.

Джинни приняла душ, вымыла голову, затем тщательно накрасила глаза. Она решила не пользоваться помадой и румянами. Надела лиловый свитер с V-образным вырезом и плотно облегающие серые леггинсы. Ни туфель, ни нижнего белья надевать не стала. Вставила в ноздрю свою любимое украшение – маленький сапфирчик в серебряной оправе. Посмотрела в зеркало: да, она выглядит потрясающе сексуально.

– Уж не в церковь ли собралась, молодая леди? – спросила она себя вслух. Состроила смешную гримасу и пошла в гостиную.

Отца дома не было. Теперь он предпочитал проводить время у Пэтти, где его веселили трое внуков. Пэтти заехала и забрала его к себе, пока Джинни была в Нью-Йорке.

Делать ей было нечего, оставалось лишь ждать Стива. Она старалась не думать о постигшем ее сегодня разочаровании. С нее хватит. И еще она была страшно голодна – весь день продержалась на одном кофе. Поесть сейчас или подождать Стива? Она улыбнулась, вспомнив, как он съел на завтрак целых восемь булочек с корицей. Неужели это было только вчера? Казалось, что с тех пор прошла неделя, если не больше.

И только тут она спохватилась, что в доме у нее нет ни крошки. А вдруг он приедет голодным и ей просто нечем будет его накормить? Она торопливо надела спортивные ботинки на шнуровке и выбежала из дома. Села в машину и поехала в магазин «С семи до одиннадцати», что на углу Фолз-роуд и 36-й улицы. Купила там яйца, канадский бекон, молоко, батон из семи злаков, салат, пиво, упаковку мороженого «Бен и Джерри» с хрустящей шоколадной крошкой и четыре пакета булочек с корицей.

Она стояла в очереди в кассу и вдруг подумала: что, если он приехал в ее отсутствие? Возьмет и сразу же уедет, увидев, что ее нет. Быстро расплатившись, она опрометью выскочила из магазина с пакетами в обеих руках, а потом мчалась домой, как сумасшедшая, представляя, как он, несчастный, стоит на ступеньках у запертой двери.

Но у дома никого не было, и его старенького «датсуна» тоже не было видно. Она вошла и открыла холодильник. Достала яйца из картонной коробки, положила в специальное отделение. Разорвала пластиковую упаковку с шестью банками пива, налила в кофейник воды. И вот ей снова нечего было делать.

Только тут до нее дошло, что ведет она себя как-то странно. Раньше она никогда не беспокоилась о том, голоден мужчина или нет. Если, к примеру, Уилл Темпл хотел есть, он мог сам себе что-нибудь приготовить. А если холодильник был пуст, шел в магазин. А когда тот оказывался уже закрыт, ехал на машине в какой-нибудь дежурный магазин и там покупал все, что надо. С чего это вдруг у нее такой приступ хозяйственности? Наверное, Стив значит для нее больше, чем все другие мужчины, хоть и знакомы они всего несколько дней.

Звонок! Она вздрогнула.

Поднялась с дивана и с бешено бьющимся сердцем сняла трубку домофона.

– Да?

– Джинни? Это Стив.

Она нажала на кнопку. Стояла в дверях и ждала, пока он поднимется, и вдруг ощутила себя полной дурой. Ведет себя как какая-нибудь школьница! Она смотрела, как Стив поднимается по лестнице в простой серой футболке и мешковатых джинсах. На его лице отражались боль и разочарование от пережитого за последние сутки. Она протянула руки и обняла его – сильное мускулистое тело юноши казалось скованным и напряженным.

Джинни провела Стива в гостиную. Он уселся на диван, она включила кофеварку. Они были так близки друг другу, хотя не встречались каждый вечер, не ходили в рестораны, не смотрели вместе кино – словом, не занимались всем тем, чем привыкла заниматься Джинни с другими своими мужчинами. Нет, вместо этого они сражались бок о бок за свою жизнь и достоинство, решали головоломку, спасались от преследования тайных и явных врагов. И наверное, поэтому так быстро сдружились.

– Кофе хочешь?

Он покачал головой:

– Предпочитаю просто подержаться за руки.

Она присела рядом с ним на диван и взяла его за руку. Он подался к ней всем телом. И тут Джинни поцеловала его. Это был их первый настоящий поцелуй. Вкус его губ почему-то напомнил Джинни горьковатый запах лесного дыма. На секунду она напряглась, пытаясь сообразить, почистила ли зубы, но потом вспомнила, что почистила, и снова расслабилась. Сквозь тонкую ткань свитера он дотронулся до ее груди, прикосновение крупных сильных рук показалось на удивление нежным. И Джинни в ответ погладила его по груди – через футболку.

И все преобразилось. Он немного отстранился и взглянул на нее. Он смотрел пристально, слово пытаясь навеки запомнить ее черты. Дотрагивался кончиками пальцев до ее бровей, щек, носа, губ. И делал это так нежно, точно боялся что-то сломать или испортить. И легонько качал при этом головой, словно глазам своим не верил.

В его взгляде она прочла желание. Этот молодой человек жаждал ее всем своим существом. Его страсть передалась Джинни, охватила ее с бешеной силой, точно внезапно долетевший с юга порыв ветра – жаркого и иссушающего. Внутри у нее точно таяло что-то под этим напором, – такого ощущения она не испытывала уже полтора года. Ей захотелось всего сразу: чтобы он навалился на нее всем телом, чтобы во рту она ощущала его язык, чтобы эти сильные руки были везде – обнимали, сжимали, ласкали все ее тело.

Она притянула его к себе и снова поцеловала – на этот раз приоткрыв губы. Потом откинулась на спину, не разжимая объятий. Теперь он был сверху, давил на ее грудь всем весом. А потом она вдруг резко оттолкнула его и хрипло прошептала: