– Пока только согласился подежурить.

Свет вновь погас и Гарин благоразумно запер изнутри свою капсулу. Только сейчас понял, что его мелко трясет от злобы и адреналина, постарался успокоиться, медленно вдыхая и выдыхая.

Когда голова прояснилась, в ней осталась лишь одна мысль.

Вряд ли Прима пользовался постом связи чтобы общаться с кем-то далеким – из-за Горизонта дальняя связь невозможна, а все сообщения приходят пакетно с сильным опозданием. А раз он все же общался, значит с кем-то в этом секторе. Причем, общался регулярно. Вопрос только с кем?

И что такое должно произойти, после чего Прима спросить с него за все?

Усталый мозг ничего дельного не смог предложить, а спустя время и вовсе погрузился в глубокий сон.

Теперь Юрий никуда не падал. Теперь ему снилась Элли. Ее вновь нужно было спасать от чудовищ.

Пространство за бортом «Полыни» жило своей жизнью, странной и пугающей. Связисты почти каждый день докладывали о непонятном шуме в эфире, о голосах в шелесте помех, о звуках, которые сложно идентифицировать. На радарах дальнего обнаружения хаотично появлялись и исчезали активные метки, порой техника не видела наблюдаемые визуально объекты. Прошлой ночью молодой Си Ифмари, несший вахту, разбудил капитана с тревожной информацией, что встречным курсом несется неизвестный звездолет, судя по показателям никак не меньше имперского крейсера. Пока Акияма шел в рубку, а это неполных пятнадцать метров, неопознанный объект пропал, будто и не было. Поиск во всех диапазонах и всеми доступными типами мониторинга ни к чему не привел.

Командиры оперативных рубок винили во всем близость Горизонта. Из-за него в Полости Глизе лютовали мощные магнитные бури, вихри реликтовых излучений и радиоактивные космические ветра. То и дело выходила из строя аппаратура, участились обращения за медицинской помощью.

Кимура поднес к носу маленькую чашку и втянул ноздрями густой кофейный аромат. Блаженно выдохнул и сделал маленький глоток горького напитка.

В маленькой кают-компании «Полыни», скромной даже по флотским меркам, никогда не бывало многолюдно. Из семи офицеров кто-то постоянно нес вахту, а мичманы, которым не запрещалось здесь отдыхать, предпочитали собственные посиделки. За исключением, правда, мичмана Биттона, который при любой возможности старался быть ближе к начальству.

Акияма поверх чашки окинул взором собравшийся сегодня «офицерский клуб». По левую руку, расположившись за прямоугольным столом, просматривал пришедший «пакет» новостей Си Ифмари. Аджай почти освоился на новом месте, даже сменил форму Академии на черный повседневный комбинезон. В отсутствии второго помощника, Кимура возложил на парня дополнительные обязанности, с которыми Боагтар вполне справлялся, хотя и немного осунулся на нервной почве. Молодой пилот вообще оказался толковым малым, впитывал все новое словно губка, относился к работе крайне ответственно, проявляя похвальное рвение. Оставалось лишь догадываться почему с такими талантами Си Ифмари не делает карьеру на флоте, довольствуясь службой частной корпорации. Впрочем, этот пробел Акияма планировал вскорости заполнить – он надеялся при первой же возможности обо всем расспросить Боагтара.

По другую сторону от Си Ифмари, положив ладони на столешницу, сидела штурман Кирика Чики.

– Запах объемный, – сказала она. – Вкусный.

У штурмана был приятный голос, легкий и мелодичный. Будь она человеком, можно было дать руку на отсечение, что под маской-хамелеоном скрыто лицо симпатичной молодой девушки. Но ее голос – лишь искусная имитация, помогающая передать ультразвуковую речь представителя расы альционов. А под приятным голографическим обликом, представляющим собой фильтр-преобразователь, далекое от человеческого безглазое лицо с треугольниками ноздрей и ороговевшим ртом-клювом.

В ходе эволюции альционы отказалась от зрения, оно практически бесполезно на их покрытой разноцветными туманами планете. Больше похожие на птиц, чем на приматов, альционы жили в мире вибраций, ультразвука и запахов. Добровольно присоединились к расширяющейся Империи, видя в ней, в отличие от старших рас, скорее возможность, чем угрозу. Замечательные математики и аналитики, они пользовались спросом в финансовых организациях, а также в сфере прогнозирования рисков. Встречались альционы и на флоте – солдаты из них были не очень, а вот штурманы и механики отменные.

– Желаете чашечку? – вежливо поинтересовался Кимура.

Маска повернулась к нему, колыхнулись желтые волосы-перья.

– Спасибо, нет, – полупрозрачные губы тронула вежливая улыбка. – Мой обмен веществ не оценит благородство напитка.

Кимура испытывал к штурману неоднозначные чувства. Специалистом она была отменным, послужной список сплошь пестрил благодарностями и поощрениями. Но вот психо-социальная карта характеризовала девушку как нерешительную, способную впасть в оцепенение в критической ситуации. Становилось понятно почему Кирика довольствовалась службой на «Полыни», но Акияме вовсе не улыбалось в ответственный момент получить вместо работоспособного офицера «соляной столб» с трясущимися конечностями.

– Кофе действительно хорош, – со вкусом сказал корабельный доктор Тэ Иревиа, смакуя напиток. – Я пил и вкуснее, но этот действительно неплох.

Старый аджай в бежевом комбинезоне медицинской службы расположился под овальным иллюминатором, привычно скукожившись словно больное дерево, и задумчиво смотрел куда-то в стену. Вот с кем было абсолютно все ясно, так это с ним – корабельному врачу Кимура однозначно не доверял, однако относился с определенной долей уважения.

В личном деле Тэ Иревиа было много белых пятен. Окончил престижную Академию Эзери в секторе Аджай, работал технобиохирургом у известного профессора Асатряна. А потом карьера резко вильнула в сторону, он покинул стены института и на несколько лет пропал из официальных налоговых баз. Кимура подозревал, что в этот период его нынешний подчиненный занимался частной практикой и, не исключено, что нелегальной. Позже будущий доктор «Полыни» засветился как торговец подержанных катеров, советник по делам здравоохранения в какой-то захудалой колонии, успел поработать тюремным врачом и консультантом по аугментации, пока в конечном итоге не устроился в «Сфорца». За свою продолжительную жизнь Тэ Иревиа приобрел специфическое чувство юмора, раздражающий цинизм и безразличную откровенность. В первый же день нахождения Акиямы на посту капитана доктор пришел к нему в каюту, где прямо заявил, что работает за зарплату, к подвигам не расположен и что не рекомендует ему доверять, поскольку может подвести.

Что ж, приходилось терпеть подобного подчиненного – иных хороших докторов, желающих служить на утлом корвете на краю вселенной, пока не было.

– Госпожа капитан-лейтенант, – обратился Кимура к штурману. – Как позволите к себе обращаться в неформальной обстановке?

– Имя-аналог Кирика, господин капитан 1 ранга.

– Во внеслужебное время – просто господин Кимура, – Акияма отставил чашку, сложил руки на подлокотниках кресла. – Госпожа Кирика, ваша ранение все еще беспокоит вас?