Один из них, Юджин Рабинович, – физик, который был докладчиком в Комитете Франка, а позднее основал и редактировал журнал Bulletin of the Atomic Scientists (с часами Судного дня) – после капитуляции Германии в мае всерьез намеревался нарушить порядок и оповестить американскую публику о существовании бомбы, о планах использовать ее против Японии и о взглядах ученых на моральные проблемы и опасность такого шага в долгосрочной перспективе.

Впервые Рабинович сообщил об этом в письме в газету New York Times, опубликованное 28 июня 1971 г. В этот день меня арестовали в федеральном суде Бостона, поэтому я не видел его ни в тот день, ни в течение последующих лет. На протяжении 13 дней до этой мы с женой скрывались от ФБР и рассылали документы Пентагона еще в 17 газет после того, как суд запретил их публикацию в New York Times и Washington Post.

Письмо Рабиновича начиналось словами о том, что к раскрытию приведенной далее информации его подтолкнула «публикация в газете Times пентагоновской истории американского вмешательства во Вьетнаме, несмотря на ее гриф “секретно”»:

Перечитывая это, как и прежде, с некоторым удивлением, я полностью соглашаюсь с ним. Он действительно был прав, намереваясь пойти на такой шаг, и он был бы прав, если бы сделал это. Ему грозило тюремное заключение (как и мне в момент публикации его письма), но он имел полное моральное право, как гражданин и человек, проинформировать американскую публику и возложить на нее коллективную ответственность за судьбоносное решение (хотя, по его словам, особой надежды на то, что она потребует другого решения, не было).

Осенью 1949 г. на пути к созданию водородной бомбы наступил еще один момент истины. Эдвард Теллер за семь лет напряженной работы почти не продвинулся в решении проблемы зажигания термоядерного топлива с помощью атомной бомбы. Однако сразу после объявления в сентябре об испытании ядерной бомбы в Советском Союзе Теллер убедил ряд бывших выдающихся участников Манхэттенского проекта, которые все еще работали в Лос-Аламосской лаборатории или консультировали ее, присоединиться к нему для реализации критически важной программы создания водородной бомбы и таким образом помочь вновь обрести «превосходство» над Советами.

В октябре 1949 г. в Генеральный консультативный комитет (GAC) Комиссии по атомной энергии под председательством Оппенгеймера был направлен запрос на рассмотрение этого предложения. Его члены единодушно отвергли сверхсрочную программу в самых жестких выражениях. Все считали, «что так или иначе разработки такого оружия удастся избежать{224}. Никто из нас не хотел, чтобы Соединенные Штаты брали на себя инициативу по ускорению такой разработки. Все согласились с тем, что было бы неправильно в настоящий момент начинать полномасштабную разработку». В числе причин для отказа от открытия высокоприоритетной программы были практические соображения: затраты, осуществимость и альтернативное использование дефицитных ресурсов (включая тритий, который требовался для производства небольших тактических ядерных боеприпасов). Все согласились с тем, что такое оружие не нужно для сдерживания ядерной атаки независимо от того, вырвутся Советы в его разработке вперед или нет. «Возмездие с использованием нашего большого арсенала атомных бомб{225} будет сравнимо по эффективности с использованием супербомб».

Но этим члены GAC не ограничились – они настаивали на том, чтобы Соединенные Штаты обязались практически беспрецедентно (до сих пор!) не разрабатывать такое оружие. «Большинство считает, что это должно быть{226} безусловное обязательство. По мнению других [Энрико Ферми и И. Раби], оно должно быть условным в зависимости от ответа советского правительства на предложение отказаться от такой разработки».

Настаивая на обязательстве в любой форме, все присутствовавшие члены приводили моральные соображения в таких формулировках, которые я никогда не видел в официальных секретных документах с возражениями против предлагаемых разработок. (В частности, в документах Пентагона на 7000 страниц, касающихся катастрофических решений США по Вьетнаму в 1945–1968 гг.) Ни одно другое секретное предложение в правительстве США, насколько мне известно, не осуждалось его членами в таких выражениях.

Основную часть заключения написал Конант, подписи на нем поставили Хартли Роу, Сирил Смит, Л. Дюбридж, Оливер Бакли и Оппенгеймер. В нем говорилось, в частности:

Ферми и Раби, которые рекомендовали принять условное, а не безусловное обязательство отказаться от разработки, были в действительности против не только сверхприоритетной программы, но и вообще начала разработки супербомбы.