– Это как игра в прятки, – объясняла Агнес детям, которые стояли каждый со своим опекуном, тревожно поворачивающим голову на любой подозрительный шорох. – Сейчас все мы спрячемся, а потом будем искать друг друга, – продолжала она.

Выражение лица Кедровой Шишки стало скептическим. Он вырос педантом и относился к правилам со всей серьезностью.

– А в прятках ищет только один человек и старается найти всех, – с упреком заявил он.

– Ну, а в этой игре, – ответила Агнес, – мы ищем друг друга.

– Можно же просто остаться всем вместе, – сказала Ферн.

– Нельзя.

– Почему?

– Потому что так в эту игру не играют.

– Но вместе гораздо веселее.

У Агнес сжалось горло.

– Это слишком опасно.

Ферн придвинулась к Агнес и громко прошептала:

– А мне показалось, ты говорила, что мы играем.

– Я соврала. – Агнес коснулась ее щеки. – Честное слово, больше я не буду.

У каждого из взрослых имелись при себе кое-какие припасы, шкуры, вода – то, что помогало им продержаться в одиночку, но ни один не носил с собой все, что им могло потребоваться. Свою ношу они привязывали к телу, чтобы было легче убегать.

Агнес смотрела на Джейка, который стоял, положив ладонь на плечо Яйца. И думала о том, как когда-то верила, что в его возрасте дети способны выжить в Дебрях в одиночку, если как следует подготовить их. Ей вспоминалось, что Яйцо до сих пор плачет каждую ночь. Но потом она перевела взгляд на Ферн, которая провела здесь большую часть своей жизни. А она смогла бы? Если бы понадобилось? «Не важно, – подумала Агнес, – потому что я бы ни за что ее не бросила». Джейк понимал это еще во время их давнего разговора, а она нет. Она улыбнулась Джейку.

– Я найду тебя, – пообещала она.

Взрослые быстро разбежались вместе с детьми.

Джейк кивнул, притягивая ее к себе. Они вместе на всю жизнь. Они выбрали друг друга. Джейк поцеловал ее в макушку. С той стороны, откуда они пришли, послышался треск. Что-то крупное. Может, медведь. Или пума. Если бы! Оба вздрогнули, будто успели забыться в объятиях друг друга. Словно простояли так несколько дней. И сразу же, как только раздался треск, схватили за руку своих детей и разбежались, не добавив ни слова.

* * *

Когда листья начали желтеть в скалистых отрогах небольшой горной цепи, как они выяснили, прибрежной, Агнес и Ферн повстречались с двумя женщинами, которые назвались Отщепенцами, дали им еды и воды и развлекли беседой, проведя вместе беззвездную ночь без костра. Они знали и много сплетен, и новостей о Смотрителях, которых Агнес помнила еще по давним временам, и рассказали о новом странном месте у границы штата Дебри – с постройками в один или два этажа, в окружении зеленой травы и цветов. Поделились они сплетнями и о новых людях в Администрации, о которых Агнес никогда прежде не слышала. О людях, которых, возможно, вообще не существовало. С другой стороны, было не важно, о чем именно они говорили. С тех пор как закончились снегопады, Агнес не виделась ни с кем, кроме Ферн. Интересно было опять послушать что-нибудь новое.

– Но откуда вы умудрились все это узнать? – спросила она.

– Мы со всеми говорим, – ответила зеленоглазая женщина.

– Но здесь же никого нет! – Агнес сдержала смешок. Голова Ферн лежала у нее на коленях, дыхание спящей девочки слышалось как ветер в ветвях деревьев.

Женщины переглянулись, разинув рты.

– Никого нет? Дорогая, да все, кто собой хоть что-нибудь представляет, уже здесь! Только они нипочем не скажут тебе, кто они такие.

– Мы тут как-то наткнулись на двух бывших президентов!

– И на того знаменитого актера – как там его? Из боевиков. Но он еле держался. Представить себе не могу, что он выжил. – Они прищелкнули языками.

– Да, а как-то раз мы встретили удивительную женщину. Она живет здесь уже много-много лет. Здесь она вырастила ребенка. И была известным лидером одной из самых первых общин, – продолжала зеленоглазая. – Она так много наговорила нам про свои подвиги, что мы вдруг поняли: ее историю мы уже слышали раньше. Ее называли «Балладой о Беатрис». А женщина эта была сама Беатрис.

Агнес чуть не поперхнулась.

– Не может быть!

– Она самая, – подтвердила женщина. – Она знала все то же, что было известно Беатрис. – И она пустилась перечислять факты о матери Агнес, которые мог знать кто угодно, но сердце Агнес все равно понеслось вскачь.

– Где вы ее видели? – прервала она, удивив своим тоном обеих собеседниц. Они переглянулись, между ними состоялся безмолвный, но продолжительный разговор.

– Поздно уже, дорогая, – сказала зеленоглазая женщина.

– Нам пора спать, – добавила другая, настороженно глядя на Агнес.

– Нет, пожалуйста, скажите, где вы ее видели? – настаивала она.

– Ну, это было не очень давно. – Женщина притворно зевнула. – Так что она, наверное, все еще где-то поблизости.

Хоть Агнес и знала, что этого не может быть, ей представилось, как мать притаилась на дереве над ней, готовая спрыгнуть и утащить ее. Ощутив на щеках влагу, она понимала, что на этот раз уйдет вместе с матерью.

* * *

На дне своей сумки она нашла блокнотик – в точности как тот, который мать всегда носила с собой, с засунутым внутрь спирали карандашом. Составила записку – наполовину рисунками, наполовину буквами, потому что, хотя мать учила ее писать, у нее не было причин учиться как следует. Свернув записку трубочкой, она оставила ее в дырке от выпавшего сучка на дереве, возле которого они провели ночь. Ей хотелось, чтобы мать сумела ее найти. На всякий случай, вдруг она ее ищет. Она оставляла записки в деревьях повсюду в уютных горах, по которым они бродили вдвоем с Ферн. Свой миниатюрный карандаш она затачивала об камни. И продолжала писать матери записки, пока в блокнотике не кончилась бумага. Тогда она стала оставлять мелкие предметы, зная, что мать поймет: их сюда положила она. Листья, желуди, завязанные узелком сосновые иголки.

Ей хотелось, чтобы мать нашла ее.

Но вместо матери ее нашел Смотритель Боб.

Однажды ясным утром на возвышенностях, после ночного ветра, нагнавшего туман, Агнес проснулась в тени там, где не могло быть никакой тени.

– Подъем, Агнес.

Она прищурила открытый глаз и увидела над собой Смотрителя Боба. Его усатое лицо сочувственно хмурилось.

Она услышала стук конских копыт по траве, возвестивший присутствие других Смотрителей. Протянула руку туда, где осталась Ферн, но ее рядом не было. Агнес вскочила.

– Не убегай, – предостерег Смотритель Боб. Форма на нем была новая. На этот раз алая, с рукавами сплошь в нашивках. Толстый жилет, прикрывающий грудь, блестел на солнце неестественно, как пластик. Пистолетов у него было два, по одному на каждом бедре, и он уже положил руку на один. Оружие сверкало на солнце по соседству с его обручальным кольцом. Шляпой и нашивками он отличался от остальных Смотрителей, которые держались поодаль, но были начеку, ожидая его приказов.