и двинулся вперед. Спустя полчаса, бородачи остановились возле неприметной тропы, казалось она упирается в громаду сплошного камня. Старший деловито подошел к мозаичной картине, выложенной на стене. Мощные руки неожиданно споро забегали по ломанным изгибам узора, внутри скалы громко щелкнуло и часть стены отошла в сторону.

Отмахиваясь от поднятой пыли, человек заглянул на другую сторону. Далеко впереди вырисовывались силуэты домов. Старший повернулся и зашагал к телеге, человек с сожалением посмотрел во след трудяге.

— Постой!!! Я отблагодарю вас!!! — крикнул он рудокопу.

Старшой обернулся и наивно-удивленно уставился на путника. Низкий гул наполнил проспект, сначала плоский и невыразительный он быстро превратился в подобие песни. Звуки разнеслись по тоннелю, убежали в ответвления, и пошли вибрацией по горе. Гномы остановились, замерли работы. Инструмент выпал из рук подгорных трудяг, удивленно разглядывая лица родственников и друзей, подземный народ впервые осознал себя.

Вибрация затихла, старший опустился на колени перед человеком. Отряд последовал за стариком.

— Встань, и более не позволяй обращаться с собой как с рабом! Отныне вы свободны!!! — путник поднял низкорослого старика, и хлопнув по крепкому плечу ушел во мглу затерянного в веках Улавая.

Спустя сотни лет, пробуждение гномов получило название «Тармова Песнь», от которой народ камня и вел отсчет истории.

****

Тусклый свет молочных кристаллов равнодушно освещал пустынные улицы Нового Улавая. Изредка, то тут, то там появлялся пешеход. Казалось город необитаем и лишь тени прошлого иногда проходят призраками по давно забытым проспектам и проулкам. Древность и упадок читались в потрескавшихся стенах домов, в дорогах, покрытых толстым слоем пыли, в лишайниках и изумрудных шапках мха на стенах и подоконниках выбитых окон. Парки и зеленые дворики, некогда так оживлявшие подземное убежище, исчезли без следа. А центры снабжения и мастерские с раскрытыми настежь дверями казались могильниками. Раздражающий хруст слежавшейся пыли под ногами сопровождал каждый шаг коренастого путника. Сразу бросалось в глаза что он не местный. Походный синий плащ, заляпанный грязью, и широкополая войлочная шляпа серо-коричневого цвета, сильно выделялись на фоне оставшихся от высокой цивилизации строений.

Показался дворец президента, такой же заброшенный, как и остальной Улавай. Несколько ложных колон осыпались на широкие ступени дворцовой лестницы. Огромные глыбы рваного камня надежно скрывали вход в здание. Путник легко взбежал наверх. Лавируя между глыбами, он не заметил, как оказался перед дверями, вернее тем, что осталось от входа. Стена с проемами, где когда-то находились двери, превратилась в испещренную тысячами отверстий скалу. Казалось, что кто-то стрелял в нее из плазмомета, но сколько же их должно было быть, чтобы так часто изрешетить камень.

Из мрака вышел силуэт, вполне человеческий, но почти бесплотный, лишь костяк и связки мышц напоминали о том, что перед путником не призрак, а живое. Искра пробежала по поверхности искаженной плоти.

— Путник, зачем ты пришел?! — раздался твердый голос.

Человек остановился, из-под шляпы выглянули темные, по медвежьи внимательные и недоверчивые глаза. Грубое лицо, сплошь покрытое жестким, как щетина кабана, волосом, сходившемся на широком подбородке в густую бороду, говорили о длинной дороге гостя.

— Я ищу правителя Нижнего Рояла. Помнится, когда я здесь бывал в последний раз, то людьми севера правил южный мудрец.

— Ох, сколько лет я не слышал этого языка! Моя дорогая Дангрисида, как давно угас твой свет! Ты из древнего народа?! — с тоской в голосе отозвался страж.

— Сто пятьдесят тысяч лет назад я укрыл здесь мой народ, — человек снял шляпу и ударив о колено одел обратно.

Крупные капли упали на серый камень пыльных ступеней.

— Ты сверху?

— Я с юга, из земель Фунгаля. Вернее, того, что осталось от Фунгаля.

Путник вспомнил джунгли, и палящее солнце королевства Исуатля. Голубые волны океана, мерно накатывавшие на белоснежный песок, и редкие пальмы, дарившие в полуденный зной живительную тень. Строго говоря Исуатля к моменту их прибытия уже не было, Фунгаль разрывала тяжелая гражданская война, которую развязала жена правителя Киата. Похотливая красотка, после того как угробила муженька, устроила гарем подле своего ложа, из-за чего вскоре разгорелась нешуточная война. Они попали в самый эпицентр конфликта, Киата, пробудила путника, и тут же передала в руки ученых. Света и остальные его спутники оказались в тюрьме, и все закончилось бы совсем плохо если бы не Левенгор. Киборг прибыл следом за ними, и сумел убедить Киату, в ценности жизней пленников. Правда это мало помогло Сантару, его продолжали пытать и разбирать на запчасти. Намертво спаянный рот, не позволял вырваться из рук мучителей, а покалеченное тело, начало отказывать. Сантар прощался с жизнью, умельцы Фунгаля полезли в его мозг, но неожиданно все прекратилось. Мучители в халатах исчезли и не появлялись несколько дней. В лаборатории горел лишь аварийный свет, время от времени перезапускалась силовая установка. Действие обездвиживающего препарата закончилось и Мудрый с трудом преодолевая слабость тела и приноравливаясь к увечьям, освободился от пут, так надолго сковавших его тело.

Сантар потратил много времени на поиски Светы и ее семьи, но выжившие как один рассказывали. Северяне ушли под воду, в морской город. Напуганные люди все еще прятались кто по разгромленным убежищам, кто в разрушенных городах. Пока Мудрый сидел в лаборатории, пали Киата и ее любовники, устроившие гражданскую войну. Всему виной стали черные, их отряд из двадцати пяти всадников неожиданно преодолел купол далеко на севере, и спустя несколько месяцев вторгся в пределы Фунгаля. Противник так стремительно появился, что никто не успел подготовиться, в итоге основные силы были разбиты, а остатки войск дезертировали. О судьбе Киаты никто, ничего не мог сказать, ходили слухи что королеву увели Братья.

В город под водой Сантар так и не попал, связь с ушедшими в морскую пучину оказалась потеряна. Инвенты разрушили Институт Океанографии, а вместе с ним и пункт управления подводным поселением. Специалистов способных восстановить утраченное, схоронили несколькими днями ранее.

С тех пор прошли века, в течении которых Мудрый скитался по свету. Перед глазами Сантара прошли титанические изменения. Океан поглотил многие земли вместе с их населением, а затем вновь пришла зима, вслед за которой потекли холодные воды таявших ледников. На месте битвы Даймеша с ракшами возникла окаймленная горами равнина, и все обещало, что когда-то здесь будет благодатный край. Единственное место куда Сантар ни разу не заходил, это покинутые города севера, которые от любопытных глаз, надежно скрывал купол. Мир постепенно приходил в себя, но чума прошлого косила новые цивилизации, опрокидывая возрождающиеся государства. Каждое падение вело ко все большему откату назад, некогда великие, и знающие народы превращались в дикарей, вернувшихся к первобытным формам ведения