– В самом деле, – подтвердила Анджела. – Дайте ему нюхнуть запаха преступления, так он наверняка возьмет ложный след и пройдет много миль по пересеченной местности. Ну и как, с толком осмотрелись, мистер Палтни? Или вы всерьез думали, что Майлз что-то пропустил?

– Разумеется, нет, миссис Бридон, я понимал, что соревноваться с мистером Бридоном, с моей стороны, заносчиво. Но кое-что он просто не мог увидеть, поскольку на тот момент этого кое-чего еще не было. Я имею в виду машину – автомобиль Летеби. Не знаю, памятно ли вам, но мы познакомились, когда несчастный Моттрам умер при столь избыточно запутанных обстоятельствах. Я тогда как следует пошарил под сиденьями автомобиля и нашел довольно интересный набор сэндвичей и десятифунтовых банкнот. Конечно, пытаться повторить успех, и особенно повторить его точно в том же виде, всегда ошибка. Но человеческий разум, видимо, обладает природной склонностью к рутине. Словом, когда я дошел до конца подъездной аллеи, так и не разработав точного плана действий, то вдруг понял, что уже роюсь под подушками в машине Летеби. Я был вознагражден почти сразу же. Сиденья, как я понимаю, специально сделаны так, чтобы под ними можно было что-то разместить, не создавая кавардак. И я нашел там то, что вы видели несколько минут назад – костюм шофера полностью, а также вот эту маску, которую, пожалуй, можно считать еще страшнее того облика, коим одарила меня природа.

– Так вы их стащили? – поинтересовалась Анджела. – Должна сказать, вы довольно смело обращаетесь с чужим имуществом. Миссис Уочоуп, напомните, я потом расскажу вам про виски.

– Видите ли, я понимал, что сейчас этот реквизит мистеру Летеби ни к чему. Трудно найти предлог вырядиться шофером, после того как вы старательно всем объяснили, что никакого шофера на острове нет. По той же причине его преподобие вряд ли станет проверять, на месте ли маскарадный костюм. А даже если обнаружит пропажу, едва ли станет о ней заявлять, поскольку это повлечет за собой определенно неудобные для него объяснения. Ну, считайте, что я пал жертвой своего недозрелого чувства юмора. Но вы просто обязаны проявить снисходительность к школьному учителю в отпуске. Однако я подумал, что вас, Бридон, это заинтересует, ну, как своего рода вещдок под буквой А, который может поспособствовать решению вашей маленькой задачки.

– Скорее все-таки под буквой Я. И тем не менее признаю – это любопытно. И готов добавить, что, по моему мнению, ваш вещдок очень даже может пригодиться… Скажи, Анджела, увидев сейчас в дверях Палтни, ты на кого подумала? Я имею в виду не логические выводы, по здравом размышлении, а первую, инстинктивную реакцию? Ты решила, что это все-таки шофер? Или переодетый Летеби? Или что?

– О-о, дай подумать… Вроде бы крошечный участок мозга послал сигнал, что это может быть переодетый Летеби. Но самое первое ощущение, так как я жуткая трусиха, было, что это переодетый Хендерсон, который явился действовать всем на нервы. Ты такого ответа ждал?

– Именно. А теперь поставь себя на место Вернона Летеби и представь, что ты вдруг столкнулась лицом к лицу с несуществующим шофером. Ты знаешь, что его не существует, и у тебя не может появиться искушения перепутать его с Верноном Летеби. Неужели первым делом ты не скажешь себе: «Эге, а вот и Хендерсон вернулся!»?

– Однако какие же вы, сыщики, циничные люди! – воскликнула миссис Уочоуп. – Это то, что у вас называется третьей степенью устрашения, да? Подсовываете моему несчастному племяннику человека с внешностью погибшего компаньона и, если он грохнется на колени, кричите: «Хватайте убийцу!»

– Все не так страшно, миссис Уочоуп. Но видите ли, проблема в том, что нам неизвестно, что думает ваш племянник о Хендерсоне. Он считает, что тот жив или мертв? Это оставляя в стороне вопрос о том, кто его убил, если вообще кто-то убивал. Так вот, если мне удастся показать ему нечто, что может оказаться то ли Хендерсоном во плоти, то ли призраком Хендерсона, я увижу его реакцию, вовсе не выдвигая против него обвинение в убийстве. Летеби может, например, сказать: «Привет, старина, вы откуда?» Тогда он полагает, что Хендерсон жив. А может среагировать как-нибудь поинтереснее, скажем, в духе Клавдия[40]. Тогда для нас забрезжит свет.

– Не думаю, что прилично сводить его с переодетым Палтни, – заявила Анджела. – Не знаю, что думает сам мистер Палтни, но в этих бакенбардах у него малосимпатичный вид.

– Я не собираюсь больше привлекать господина учителя к участию в любительских спектаклях, – ответил Бридон. – Он неважный актер. На сей раз я собираюсь переодеться сам. Вот только как нам поставить сцену явления призрака?

– Можно просто нагрянуть во время чая, – предложила миссис Уочоуп, бросив строгий взгляд на мистера Палтни.

– Майлз, – подала голос Анджела, – мне бы не хотелось, чтобы ты заходил в чужие дома в таком маскараде, даже не зная, имеется ли там огнестрельное оружие. Простите меня, миссис Уочоуп, я понимаю, с моей стороны некрасиво предполагать, что ваши родственники при виде незваных гостей имеют обыкновение сразу же стрелять, но, поверьте, если бы у меня было хоть какое-нибудь оружие, я бы пальнула в мистера Палтни не задумываясь. Он так меня напугал. Тебе лучше предупредить его, не объясняя, кто именно придет. Ну, якобы имеется важная для него информация… не знаю, что-нибудь такое.

– Боюсь, эта фраза навязла в зубах. Но в сложившейся ситуации предупредить, пожалуй, нелишне. А степень устрашения тут все-таки не такая высокая, как в случае с Клавдием. Если я пошлю ему записку, которая заставит его думать, что автором ее, несомненно, является Хендерсон, по тому, придет Летеби на встречу или нет, мы поймем, кого он ожидал увидеть – человека или призрака.

– Судя по всему, мы уверены в том, что шофером переодевался именно Хендерсон? – уточнила миссис Уочоуп. – А не мой невообразимый племянник?

– В первый раз, когда мы его видели, это не мог быть Летеби. Ваш племянник и шофер сидели рядышком.

– Если следовать этой логике, – заметила Анджела, – то следует вспомнить, что позже мы видели, как рядышком сидели шофер и Хендерсон.

– Похоже, они напяливали бакенбарды по очереди, – пробормотала миссис Уочоуп.

– Да вообще ничего не получается! – всплеснула руками Анджела. – Когда шофер поехал встречать Хендерсона, Летеби был на острове. Ты сам его видел, Майлз, а ведь машина уже уехала. Значит, был третий человек, пожелавший остаться инкогнито.

– Волосы. – Бридон поднял указательный палец. – Ты забыла всклокоченные волосы. Все говорит о тщательно разработанном плане, и трудно поверить, что они продумали сложнейший маневр, да так его и не провели. Судя по всему, наши друзья с самого начала знали, что мы за ними наблюдаем, и организовали свой приезд так, чтобы внушить нам мысль о призрачном шофере. Они приезжают вдвоем, причем Летеби наяривает на волынке, а страдалец Хендерсон, которому на весь этот спектакль наплевать, сидит скрюченный за рулем. Затем Хендерсон, вдругорядь переодевшись шофером, отправляется встречать самого себя на вокзал. Летеби тем временем торчит на мосту. Удостоверившись, что я его увидел, он, крадучись, идет по берегу и переплывает реку. Хендерсон, съехав с дороги, подбирает его на берегу и передает костюм шофера, сбагрив таким образом прискорбно непрезентабельный гардероб. Они немного катаются, чтобы протянуть необходимое время, и возвращаются с вокзала. На дороге случайно встречают вас с Палтни. Вы стоите так, что возникает угроза узнавания – ведь ты видела Летеби раньше. Сняв шляпу, Вернон Летеби прикрывает лицо рукой, не сообразив, что тем самым дает тебе возможность рассмотреть его волосы. И ты как замужняя женщина, имеющая привычку делать нелицеприятные замечания по поводу внешнего облика своего супруга, в самом деле замечаешь, что прическа у него не в порядке. Так мы, к нашему удовольствию, понимаем, что он заходил в воду.