– Не уверен, что это их епархия. Но Скотленд-Ярду, конечно, интересно, где Хендерсон, так что они вполне могли спихнуть на кого-то свою работу. Черт, и зачем я с этим связался. Лейланд решит, что я полный дурак. Если, конечно, сегодняшняя ночь не подкинет козырей.

– Имей в виду, если он найдет что-то такое, что ты пропустил, я его возненавижу. Ладно, так как же ты собираешься передать послание? Здешней почте потребуется около трех дней, а свидание сегодня. Или мы бросим его Летеби в окно и дадим деру?

– Нет. Была у меня одна мысль, но все зависит от того, в каких отношениях ты состоишь с миссис Макбрейн.

– О, я ее приручила. Ты хочешь, чтобы она оставила послание во время уборки? Она ходит на остров убираться как раз в это время.

– Таков мой план. Скажи ей, что это сюрприз, дескать, ничего не говорите Летеби. Из твоих уст это прозвучит правдоподобно.

– Лучше Эдвард. Он совсем раздухарился. А где оставить записку? В прихожей?

– Нет, тут ошибиться нельзя. Летеби непременно должен ее обнаружить. Если я правильно понимаю хозяйкины методы наведения чистоты, она сначала убирается на кухне, а затем накрывает для Летеби в столовой, чтобы он при желании мог перекусить, так? Значит, если миссис Макбрейн поставит табакерку со вложенным посланием на видное место, например, на буфет в столовой, его преподобие просто обязан будет напороться на нее в продолжение вечера. Он, конечно, задумается, откуда она взялась, но с нами табакерка не связана никак. А даже если он догадается, скорее всего, придет из любопытства. Но тогда, если повезет, его собьет с толку маскарад. Да, шансы наши невелики, но я просто обязан попытаться сделать что-нибудь, пока Лейланд не сунул сюда свой нос. В жизни не видывал таких жуликов.

Вечером Бридон, заявив, что слишком занят мыслями, дабы сосредоточиться на разговорах, раскладывал пасьянс. Карты вопреки ожиданиям не принесли ему привычного озарения и, если судить по складкам на лбу, даже не успокоили. Правильно ли он поступил, назначив встречу Летеби? Ведь велика опасность, что тот насторожится, поймет, что против него существует контрзаговор. Прочно ли он насадил наживку или следовало дать более ясный намек?.. Нет, ясность преждевременна. Не слишком ли рискованно исходить из того, что Летеби явится на встречу с мирными намерениями? Может, лучше положить в карман пистолет? Так, на всякий случай? Летеби явно не из тех, кто способен изумлять окружающих ловкостью рук, так что вряд ли успеет выстрелить первым. Фонарь точно нужно взять. И как лучше поступить? Сразу, в момент его появления, навести луч света на Летеби, чтобы привести в замешательство? Или подождать, пока он включит свет, неожиданно представ перед ним в образе Хендерсона?.. Что сделает Летеби, если знает (или предполагает), что Хендерсон мертв? Развернется и убежит? Замрет как вкопанный? Грохнется в обморок? А если наоборот, то есть если он предполагает (или знает), что Хендерсон жив? Что тогда? Тогда он заведет разговор. Можно ли чего-то добиться, подольше изображая из себя Хендерсона? Да, если только получится. Перед ужином Бридон попробовал свой канадский выговор и решил, что он в неплохой форме. Да, наверно, стоит какое-то время побыть в шкуре Хендерсона. Вдруг Летеби проговорится и выдаст какую-нибудь роковую для себя тайну. А маску можно будет сбросить в любой момент.

Признается ли он, увидев то, что было найдено на берегу реки? Или придется давить на него дальше? Например, достать ключ от гаража и задать пару вопросов? Если он продемонстрирует хоть какие-то признаки искренности, может, лучше будет пойти с ним в дом и дать выпить? Только вот Летеби лживый насквозь, у него вечно такой взгляд, такая манера говорить… Ежесекундно надо иметь в виду, что он, недолго думая, порадует тебя какой-нибудь правдоподобной ложью. Не слишком ли рискованно поступаться преимуществом внезапности?.. Постепенно Бридон засомневался в разумности всего плана. Так бывает, когда мы надолго предаемся бездействию. А что, если Летеби, получив таинственное приглашение, запаникует и решит бежать? Он запросто может уехать на машине; на дороге никаких признаков полицейских кордонов. Сегодня после обеда полисменов вообще не было видно. Хотя какие-то меры предосторожности они наверняка приняли. Звонок Лейланда говорит о том, что версия несчастного случая им не очень по душе. А все-таки, если Летеби решит, что это ловушка, розыгрыш, и просто не придет? Сколько его ждать, если он манкирует приглашением?.. Тревожные огоньки вспыхивали в глубине сознания, пока на поверхности пытался возобладать тот минимум мыслительной сосредоточенности, которой требовал знакомый пасьянс.

Анджела и мистер Палтни были отправлены спать до одиннадцати; важно, чтобы, когда Летеби пойдет мимо, в доме не было света. В последний момент Анджела, навообразив всяческие опасности, связанные с ночной экспедицией, еще попыталась взбрыкнуть, спросив, нельзя ли спрятаться где-нибудь поблизости, чтобы насладиться спектаклем. Но ей было строго отвечено, что так проще всего выбить человека из колеи. Однако прежде чем подняться наверх, она все-таки помогла Майлзу надеть маску и выказала удовлетворение достигнутым результатом.

– На тебе она смотрится поприличнее, чем на Эдварде. Хотя не могу сказать, что значительно улучшает твою внешность. Только не лезь в воду. И если приведешь Летеби для объяснений, говори тихо, не буди Эдварда.

Странное ощущение нереальности происходящего возникало оттого, что Бридон, отправляясь на очень серьезное дело, все время забывал и лишь изредка вспоминал о том, что имеет вид фарсового персонажа – прямо шотландский пьяница с карикатуры. В маске было трудно дышать, и это вызывало в памяти рождественские вечера, когда нужно потихоньку прокрасться в детскую; все удовольствие в том и состояло, чтобы идти крадучись. Бридон усилием воли напоминал себе, что сегодня ночью ему предстоят недетские игры.

На улице, как обычно, было очень тихо; точнее, неумолчный шум воды и бурление прилива у опор моста стали уже так привычны, что заместили в голове представление о тишине. Пару раз мимо пронеслась сова. Небо обложили облака, и только слабые проблески во мраке позволяли не потерять узкую тропинку, петляющую вдоль кустов рододендрона, но Бридон, привычный к темноте, не нуждался в помощи фонаря. И все-таки он чувствовал, что мрак и тишина давят на него не так сильно, как если бы он был на острове. Жуткая, угнетающая атмосфера разрядилась, когда он оставил позади бетонный мост. Здесь, на берегу, от нее не осталось и следа. Там все время казалось, будто за вами кто-то идет, вы вздрагивали от любой попавшей на щеку брызги. На берегу ощущалась лишь тайна, о которой говорил разум, а разум в силах с ней справиться. Да, хватит шататься по острову в кромешной темноте; предстоящую встречу он организовал намного лучше. Тут можно встретить только существа из плоти и крови.

Бридон вернулся мыслями к сегодняшним открытиям. Что все-таки означал полуночный десант будущих арендаторов? Что они перевозили в лодке? Если клад – поддельный или настоящий, – почему он был упакован абы как, о чем свидетельствует выпавшая табакерка? Интересно, что Летеби пристрастился к речным купаниям… А потоки воды, низвергшиеся за последние пару дней, стали настоящим подарком для верного своему долгу сыщика. Пока вода стояла низко, уследить за живущими на острове не представлялось возможным, или надо было нанимать целую армию дневных и ночных соглядатаев. Но всего три дня дождей на западе – и река стала нешуточной преградой, не хуже тюремных стен. Никто в здравом рассудке не возьмется за весла, когда вода с бешеной скоростью устремляется в узкие протоки, а попытка пуститься вплавь означает немедленную смерть. И вот уже ваше тело снесло на пару миль вниз по течению – а там и до места погребения недалеко… Мысленному взору Бридона предстал погост Глендауни, и сыщик попытался вспомнить мягкие речи пастора, его рассказ о видениях, как при обсуждении вопроса о предании земле праха Хендерсона он напустил на себя вид неподдельной скорби. «Земляк Нокса» – слова стучали в голове, как будто были ключом к загадке, которая, казалось, еще чуть-чуть, и дастся в руки. Как это в припеве к песенке про Бокса и Кокса? Там же упоминается его имя. Ну да, конечно: