задумчиво жевала, почти не чувствуя вкуса пищи: даже жареные данго, которые она так любила, на сей раз не вызывали в ней никаких чувств. Слишком много всего навалилось на неё с самого утра: столкновение с водными сущностями, напугавшими её до полусмерти, известие о смерти дядюшки, которая, с какой стороны ни посмотри, не походила на мирную кончину от сердечного приступа.

А новость о том, что в ней все эти годы дремала запечатанная кем-то колдовская сила, и вовсе не способствовала обретению расшатанного душевного равновесия.

Ямада и Дзиэн тактично помалкивали, попивая чай. Должно быть, им обоим тоже было о чём поразмыслить, но пока Уми была только рада тому, что можно было и не пытаться поддерживать застольную беседу.

А когда к ним снова заглянула бабушка Абэ, чтобы узнать, как разместился её новый гость, Уми решила воспользоваться любым благовидным предлогом и ускользнуть вместе с ней, чтобы отвлечься хоть немного от всего произошедшего в стенах этой комнаты.

Но каннуси первым попрощался с Уми – то ли почувствовал её настроение, то ли старику и впрямь хотелось побыть одному. Как бы то ни было, Уми подобный исход оказался только на руку.

Распрощавшись с каннуси, женщины вышли в коридор. Однако Ямада не спешил следом: похоже, он хотел поговорить о чём-то с каннуси без свидетелей. Или же он просто хотел в тишине и спокойствии насладиться чаем.

Решив не дожидаться монаха, Уми и бабушка Абэ потихоньку двинулись в сторону лестницы.

– Не берите денег с почтеннейшего каннуси, – начала Уми, когда они отошли от комнаты на достаточное расстояние, чтобы её слова точно не достигли ушей Ямады и Дзиэна. – Все расходы по его содержанию я хотела бы взять на себя.

За время работы в игорном доме Уми удалось накопить довольно приличную сумму. Что-то она тратила на бытовые мелочи, ради которых не хотелось беспокоить отца: ни к чему Итиро Хаяси было знать, что его дочери потребовался новый пояс или шпилька.

И теперь часть накоплений можно было потратить на благое дело, не прибегая к помощи отца. Видит Дракон, перед Обоном у главы клана Аосаки и без того было много дел!

– Да ну что ты, – отмахнулась от неё старушка. – Я бы и так не стала брать с него ни сэна. Бедный каннуси, только милостью Владыки он остался жив! Как подумаю, что могло бы с ним случиться, останься он в святилище, и у меня аж сердце замирает от ужаса!

Они спустились в харчевню, и бабушка Абэ поморщилась, когда по улице, прямо в опасной близости от входа и статуи пузатого тануки пронеслись трое полицейских.

– Никакого от них толку, – вздохнула старушка и уселась за ближайший столик. – Всё стрекочут, словно кузнечики, и бегают-бегают, будто ужаленные… Но ты мне вот что скажи, отец-то твой что собирается делать с этим поджигателем, будь он неладен?

– Не знаю, но вряд ли ему сейчас будет дело до святилищ, – вздохнула Уми. Как она ни пыталась отогнать от себя мысль о смерти дядюшки, та всё равно настигала её так же неумолимо, как гроза посреди широкого поля мисканта, от которой негде было спрятаться...

Бабушка Абэ с понимающим видом похлопала Уми по руке.

– Весь город только об этом и гудит с самого утра. Жаль Окумуру, славный был мальчик, да обретёт его душа покой в Стране Корней! Вместе с твоим отцом они многое сделали для этого города…

Старушка говорила всё тише и тише, пока бормотанье её не стало еле слышным, будто она шептала какую-то молитву. Уми же порадовалась, что бабушка Абэ больше не стала расспрашивать её о дядюшке. Она боялась, что не сумеет сдержать чувств и расплачется прямо в харчевне, на глазах у всех.

От невесёлых раздумий Уми отвлекли попавшиеся ей на глаза двое братьев из клана Аосаки, которые сидели на другом конце зала. Они тихонько играли в кости, но, судя по скучающему виду того якудза, который сидел лицом к Уми, это занятие им порядком наскучило. Почувствовав на себе взгляд девушки, мужчина тут же встрепенулся и почтительно склонил перед ней голову. Второй из братьев, обернувшись, последовал его примеру.

Глядя на них, Уми посетила одна мысль, и она поманила якудза к себе. Те, похоже, поняли, что у неё для них появилось какое-то дело, потому как разом оживились и поспешили к столику, за которым сидела Уми.

– Молодая госпожа Хаяси, – заговорил тот, что выглядел старше. У него на правой кисти был приметный шрам, оставленный мечом, и Уми вспомнила, что этого якудза она не раз видела в усадьбе. Кажется, его звали Ивамото. Его спутник, молодой человек лет двадцати, был ей незнаком – должно быть, он поступил на службу совсем недавно. Но даже этот новенький знал, кто она такая, потому как то и дело бросал на Уми преисполненные любопытства взгляды.

– У меня есть для вас обоих очень важное поручение. Думаю, вы слышали о том, что в нашем городе объявился поджигатель святилищ, – якудза мрачно закивали, и Уми продолжила: – Сегодня он уничтожил ещё одно – на сей раз святилище Луноликой Радуги, что в Фурумати. Отправляйтесь туда и осмотритесь как следует. Если полиция будет мешаться под ногами, пригрозите им моим именем или именем отца. Если увидите или отыщете что-то, что покажется вам подозрительным – докладывайте лично мне. Есть вопросы?

Якудза со шрамом на руке покачал головой. Похоже, необычная просьба Уми его нисколько не смутила.

Но тут его спутник неожиданно подал голос:

– Почему вы хотите поймать поджигателя святилищ?

– Он должен сполна ответить за свои преступления, – Уми на какой-то миг показалось, что в глазах молодого якудза промелькнуло удивление: должно быть, он не ожидал, что дочь главы клана Аосаки будет так ратовать за восстановление справедливости. – И потому очень рассчитываю на вашу помощь.

Похоже, её ответ удовлетворил любопытство молодого человека, потому как больше он ничего не сказал. Поклонившись, братья удалились. Бабушка Абэ, до того молча присутствовавшая при разговоре, лишь тяжело вздохнула.

– Не думаю, что этот поджигатель даст так просто себя поймать, – проговорила она. – Хитёр, как девятихвостый лис, а совести у него и подавно меньше, раз покусился на святилища!

Уми и сама понимала, что не стоило особо рассчитывать на то, что посланные ею якудза могли помочь отыскать на пожарище хоть какую-то зацепку, которая связала бы поджигателя с заезжим балаганом. Уми и