– Хочешь рискнуть с Освальдом?

– Ну, разумеется. Я нисколько не сомневаюсь, что не все на борту «Прилежания» состоят в этом заговоре.

– Марта, я все же думаю, что мы можем добраться до той деревни. – Он чувствовал себя слишком паршиво, чтобы вдаваться в детали. – Идешь со мной?

Даже не видя лица в темноте, он чувствовал, что она колеблется; это слышалось и в ее ответе:

– Ну, хорошо… Все равно я не могу вернуться на «Прилежание» одна. Сразу станет ясно, что ты остался где-то здесь, – она сделала неопределенный жест рукой.

С первым утренним светом они двинулись в глубь материка, следуя вдоль одного из бесчисленных крошечных каньонов, прорезанных в черных скальных породах. По дну каньона протекал временный, но довольно мощный поток, так что им приходилось пробираться через нагромождения камней, держась ближе к скальной стенке. Звон в голове у Ченты прекратился, но ощущение дурноты осталось. Он подозревал, что от взрыва пострадало внутреннее ухо, результатом чего явились постоянно сопровождавшие его теперь симптомы морской болезни, хотя и протекавшей в легкой форме.

Марта, похоже, была в гораздо лучшем состоянии. Квинтеро заметил, что с того момента, как она приняла решение идти с ним, она изо всех сил старалась игнорировать тот факт, что у них не было пищи или каких бы то ни было навигационных приборов.

Около полудня они остановились попить дождевой воды из мелкой лужицы среди скал. В течение дня Ченте несколько раз показалось, что он слышит шум моторов «Прилежания», почти полностью заглушаемый вулканическим грохотом с запада. К вечеру, по его оценкам, они прошли двадцать километров – отличный результат, учитывая характер местности, которую им приходилось преодолевать. Каньон постепенно расширялся, пока они, наконец, не вышли из зоны лавообразования и не ступили на гораздо более старую территорию. Облака рассеялись, и закатное солнце засияло с красно-оранжевого неба, озаряя расстилавшуюся перед ними равнину, похожую на саванну. Равнина была покрыта не травой, а невысокими растениями со сложной корневой системой, которые вырастали из земли, как толстые зеленые пауки.

Чента взглянул на солнце, потом на изможденную девушку, которая упрямо держалась рядом. Изначальные запасы энергии давно были исчерпаны, и сейчас ее лицо пересекали складки усталости.

– Привал, – сказал он, когда растительность под ногами сделалась гуще.

Они рухнули на зеленый ковер, который, несмотря на подозрительный вид растений, оказался мягким и упругим – что-то наподобие хрустальной травки на Земле. От резкого движения мир стремительно завертелся перед глазами Ченты. Он мрачно подождал, пока волна головокружения пройдет, потом извлек из кармана продолговатый контейнер и стал с ним возиться. Наконец, Марта заговорила; в ее усталом голосе не было и тени сарказма:

– Какое-то земное чудо? Хочешь материализовать нам еды?

– Что-то вроде того.

На боку контейнера зажегся маленький экран. Чента сделал картинку более резкой, но для непосвященного она все равно оставалась произведением абстрактного искусства: пестрое смешение голубого, зеленого и коричневого. Не поднимая головы, он сказал:

– А известно ли тебе, Марта, что, прежде чем совершить посадку на Новой Канаде, корабль оставил на орбите несколько спутников?

Она придвинулась к нему и посмотрела на экран.

– Да. Их часто можно видеть по ночам – если знаешь, куда смотреть.

– Они были размещены для нужд вашей колонии, и хотя у вас больше нет принимающей аппаратуры, все находятся в рабочем состоянии.

– И эта штука…

– … считывает информацию, которую посылает спутник со стационарной орбиты на высоте около 40 000 километров. Это изображение показывает большую часть Фрагга.

Марта мгновенно забыла об усталости.

– У нас и в мыслях не было, что спутники еще могут работать. Глядя на мир вот так, когда все как на ладони, я чувствую себя богом. Теперь мы без труда найдем эту деревню.

– Да.

С помощью имевшихся на дисплее регуляторов он выбрал среднее разрешение и повел картинку, следуя береговой линии Фрагга.

Марта заговорила снова:

– По-моему, сейчас мы наблюдаем северное побережье. По крайней мере, то место, где облака не закрывают обзор, выглядит как на последней карте, что я видела. Деревня находится к юго-востоку от нас, так что здесь ты вряд ли найдешь.

Чента нахмурился и внимательно вгляделся в экран, потом увеличил изображение. Эффект был таким, будто камеру бросили на землю. Крохотный залив в центре экрана вдруг вырос в масштабе, заполнив собой весь экран. Теперь они смотрели сквозь предвечернюю дымку на большую естественную гавань. Чента различил тридцать или сорок причалов и изрядное количество судов. Вдоль всего берега стояли дома, которые отбрасывали длинные выдававшие их тени. Он нажал какую-то кнопку, и над изображением одного из зданий засветились пять маленьких красных точек.

Марта долго и молча смотрела на экран и, наконец, произнесла:

– Эти корабли… Это онтарианские корабли. У них там упрятана целая военно-морская база. Негодяи! Я могу представить, что они замышляют: втайне создать крупный резерв и выманить нас на решающую схватку. Чента, но это же меняет всю ситуацию на море. Это…

Она вдруг будто вспомнила, что находится не на совещании по вопросам внешней разведки, а за тысячи километров от тех людей, кто мог бы извлечь пользу из данного открытия.

Чента воздержался от комментариев и лишь вернул увеличение к прежнему уровню. Он осмотрел все побережье по периметру, до юга, и обнаружил еще два поселения, оба – маленькие деревушки.

– Теперь попробуем найти какую-нибудь еду, – сказал он. – Если я правильно сориентировался, картинка показывает место, где мы сейчас находимся.

Он чуть увеличил масштаб. На экране стало можно разглядеть отдельные холмы и оставшийся в полукилометре позади ручей, который они пересекли. В верхней части экрана виднелись какие-то угловатые тени в несколько миллиметров величиной. Он сделал картинку еще крупнее.

– Какие-то животные, – сказал Чента. – Большие, метра два с лишним.

– Тогда это грифы.

– Грифы?

– Да, травоядные. Из известных нам животных самые крупные после них на Фрагге – хищники, те чуть больше метра в длину.

Чента широко улыбнулся:

– Ну что, думаю, я материализовал для тебя еду?

В ее лице читалось сомнение:

– Мне всего лишь нужно представить, что соли меди в мясе – это очень вкусно.

– С солями мы что-нибудь придумаем.

Он посмотрел на масштабную линейку, мерцавшую под изображением.

– До этой стаи не более пяти километров. Я и не ждал такой удачи. Сколько осталось до захода солнца? Часа два?