Наконец, аплодисменты стихли, и люди приготовились слушать. Лампочки над головами ярко горели, но тем резче были тени, тем глубже зловещий мрак в тех местах, куда не попадал свет. В напряженном ожидании этих людей Чента уловил страх. Вот так же многие из них сидели здесь меньше двух лет назад и смотрели на человека, идентичного тому, что сейчас стоит перед ними. Может быть, их интеллект и допускал теоретическую возможность дупликативного способа перемещения, но историки уверяли Ченту, что человеку нужен опыт всей жизни, чтобы принять подобную вещь как реально существующую. Для этой аудитории Чента все равно оставался кем-то вроде ожившего мертвеца. Что ж, почему бы не сыграть на этом страхе.

– Я буду краток, так как большинство из вас уже слышали эту речь раньше.

Слушатели беспокойно задвигались, обмениваясь взглядами. Казалось, один только боссмен Пирс сохранил улыбку на лице.

– Ядро вашей планеты разрушается. Сто с лишним лет назад произошло сотрясение ядра, в результате чего половина суши оказалась под водой, а ваша цивилизация, в сущности, погибла. Не так давно Земля смогла восстановить связь с космическим кораблем, который стоит на холме за городом. Налаженный нами канал не настолько мощен, чтобы вы могли рассчитывать на материальную помощь. Но Земля обладает знаниями, которые мы можем предоставить в ваше распоряжение. Тенденции таковы, что процесс распада ядра планеты можно считать необратимым. Когда он завершится, сила высвобождаемой энергии будет равна десяти миллионам Катаклизмов. Если вся эта энергия высвободится сразу, жизнь на планете сохранится лишь на уровне микробов. Но если бы это растянулось на миллион лет, вы бы даже не знали, что происходят какие-то изменения. По тому, насколько участились землетрясения, вы знаете, что второй вариант уже исключен. Моя миссия заключается в поиске истины, которая должна лежать где-то между этими двумя крайностями. Потому что существует большая вероятность того, что следующий Катаклизм будет достаточно мощным, чтобы уничтожить вашу цивилизацию в ее теперешнем виде, но в то же время достаточно щадящим, чтобы, зная о нем заблаговременно и проведя должную подготовку, вы могли выжить.

Флэггон закивал головой.

– Мы понимаем, сэр. И, как и с вашим предшественником, мы будем сотрудничать с вами в пределах наших возможностей.

Чента решил ухватиться за двусмысленность в неуклюжих формулировках мэра.

– Да, я наслышан о той замечательной помощи, какую вы оказали моему предшественнику. Он мертв, как мне говорят.

Флэггон было начал что-то сбивчиво объяснять, но Чента отмахнулся от него.

– Леди и джентльмены, кто-то из вас убил меня. Это был поступок, который поставил под угрозу всю Новую Канаду. Если меня снова убьют, замены может больше не найтись, и вы подойдете к моменту коллапса ядра в неведении.

У него мелькнула мысль, не сделал ли он этой своей угрозой приглашение убийце, но отыгрывать назад было поздно.

Расстроенный Флэггон снова начал клятвенно заверять его в своей готовности помочь. Болквирт и Марта Блаунт также в один голос высказали аналогичные обещания.

– Очень хорошо. Мне потребуется транспорт для первичного обследования территории. Побеседовав с корабельным компьютером перед этим банкетом, я решил, что лучше всего будет начать с островов, которые раньше были вершинами гор Хэвенрейкер.

Марта Блаунт поднялась с места.

– Гражданин Квинтеро, здесь, во Фритауне, находится один из лучших дирижаблей наших военно-морских сил. Его можно подготовить к вылету за двадцать два часа. Еще один день, не больше, потребуется, чтобы достичь островов Хэвенрейкер.

По другую сторону подковы Болквирт шумно откашлялся и встал. Марта торопливо продолжила:

– Нет, прошу вас, не повторяйте ошибки, совершенной первым Квинтеро. Он принял онтарианское приглашение, а не наше, и все ради того, чтобы погибнуть на онтарианском корабле.

Чента взглянул на боссмена.

– Ее слова правдивы, но вводят в заблуждение, – невозмутимо заявил Болквирт. Он говорил с видом человека, который лжет, не ожидая, что ему кто-то поверит – или, напротив, который излагает настолько очевидную истину, что она не нуждается ни в какой горячей поддержке. – Первый Квинтеро поступил абсолютно правильно, воспользовавшись онтарианским транспортом. Но его смерть произошла, когда судно, которое мы ему выделили, было атаковано силами другого государства.

Он выразительно посмотрел через стол на Марту Блаунт.

Землянин уклонился от прямого ответа.

– Мэр Флэггон, какая погода обычно бывает в районе архипелага Хэвенрейкер в это время года?

Мэр посмотрел на помощника, который сказал:

– Поздней весной? Ну, ураганов как будто не ожидается. На Хэвенрейкерах вообще редко бывают сильные штормы. Но подземная «погода» – это другое дело. Только Фритаун теряет там три-четыре судна каждый год: они подходят близко к берегу, и их разбивает цунами.

– В таком случае я предпочитаю воспользоваться воздушным транспортом.

Болквирт пожал плечами с самым дружелюбным видом:

– Тогда придется оставить вас в когтях миссис Блаунт. У меня на приколе сейчас нет ни одного летательного аппарата, а у мэра Флэггона нет ни одного вообще, во всем его государстве.

– Все равно спасибо, боссмен, ценю вашу заботу. Гражданка Блаунт, я бы хотел обсудить свои планы подробнее с вашими людьми.

– Завтра? – она с трудом скрывала торжествующую улыбку.

– Отлично.

Виченте начал садиться на свое место, но потом выпрямился.

– Да, еще одно. Как уверяет компьютер звездолета, все девять коммуникационных бомб пропали из хранилища на холме.

Для генерации ультраволновых искривлений материю необходимо было аннигилировать. Чента говорил о ядерных зарядах особой конструкции, детонация которых могла быть модулирована для передачи информации на суперсветовых скоростях. Таким устройствам не хватало «широты диапазона» для переноса человека, и правительство Земли использовало крошечную звезду, орбитальное положение которой совпадало с тем, что некогда занимала Каллисто, выполнявшая раньше эту работу. Как бы то ни было, коммуникационную бомбу можно было установить на мощность, эквивалентную десяти мегатоннам тринитротолуола, так что, если не вывести ее в космическое пространство перед использованием, взрыв мог бы произвести значительные разрушения.

Пауза затягивалась. Наконец, Чента холодно произнес:

– Понятно. Ваши национальные государства играют в стратегическое сдерживание. Это опасная игра, как вам известно. Земле она стоила более трехсот миллионов жизней несколько веков назад. У вашей колонии и так достаточно проблем.

Его слушатели согласно кивали, но Чента испытывал тягостное чувство: он видел, что слова до них не доходят и воспринимаются как пустая банальность.