как вы двое трахаетесь, празднуя свой успех, пока я торчу на собрании этого дерьмового культа.

Я прикусила губу, когда в воздухе раздался треск статического электричества, и Данте разразился грязным смехом.

— Неужели? — промурлыкал он, его взгляд скользнул по мне и заставил мою кровь нагреться.

Габриэль снова выругался, достал из кармана клочок бумаги и показал наспех нацарапанную карту, которую он сунул Данте.

— Мне нужно идти, — сказал он, вернув свой взгляд ко мне и наклонившись вперед, чтобы поцеловать меня в лоб. — Просто будь осторожна.

— Я обещаю, — согласилась я, и он кивнул, отступая от меня, оставляя меня жаждать тепла его тела, прижатого к моему, когда его взгляд переместился с меня на Данте.

— Присматривай за ней, — предупредил Габриэль. — Или я убью тебя сам.

— Я готов отдать свою жизнь за нее, amico mio, — легкомысленно ответил Данте. — Это само собой разумеется. Никогда не сомневайся в этом.

Взгляд Габриэля немного смягчился, и он твердо кивнул. — Я не сомневаюсь, — он выпрыгнул из окна и снова улетел, оставив нас с Данте наедине.

— Ты готова к поездке, carina? — спросил Данте, взявшись за подол рубашки и стянув ее через голову, а затем бросив на пол.

— Всегда, — ответила я, даже не пытаясь скрыть, что рассматриваю его, пока он снимал ботинки и носки.

Когда он потянулся к пряжке ремня, я шагнула вперед и оттолкнула его пальцы в сторону, расстегивая ремень для него, глядя глубоко в его медово-карие глаза.

— Ты решительно настроена развратить меня, bella, — пробормотал он, когда я расстегнула ширинку и просунула руку в его брюки.

— Я думала, что большой, плохой гангстер — это тот, кто должен развращать? — я вздохнула, медленно лаская его член, наслаждаясь тем, как он становится твердым для меня при таком малом внимании.

— Я тоже, но я никогда не знал, что есть такие монстры, как ты, до того, как встретил тебя. Я никогда не знал, что кто-то может приручить меня так, как ты.

— Приручить тебя? — я насмехалась, а он ухмылялся, когда я стянула его джинсы с задницы, и они упали на пол. — Невозможно.

— Может быть. Но ты все равно пленила меня.

Прежде чем я успела ответить, Данте сбросил боксеры и повернулся ко мне спиной, ободряюще похлопав по плечу, так что я обвила руками его шею и запрыгнула на него. На следующем вдохе он забрался на подоконник и выпрыгнул в прохладный вечерний воздух за мгновение до того, как смещение пронеслось по нему.

Я схватилась за шипы, торчащие из его шеи в огромной Драконьей форме, и извивалась, пока мои бедра не ухватились за его морскую чешую, и я была уверена, что не упаду.

Как только я крепко ухватилась, Данте начал сильнее бить крыльями, устремив морду к темнеющему небу.

Мы летели все быстрее и быстрее, вокруг нас потрескивало электричество, а грозовые тучи начали расцветать и собираться, закрывая вид на Алестрию далеко внизу и скрывая нас, пока огромный шторм продолжал распространяться и расти.

Дрожь пробежала по моему позвоночнику, когда температура упала в ожидании приближающегося дождя, а темнота продолжала сгущаться.

Данте держал верный курс, летел все дальше и дальше, покрывая километры, пока мы мчались к новой лаборатории на севере города, а я создала воздушный щит, чтобы защититься от пронизывающего ветра, который был полон решимости напомнить мне, что зима уже на подходе.

К тому времени, когда он наконец замедлил ход и погрузил свой нос под облака, я дрожала от холода и возбуждения.

Данте зарычал, вывернув свою длинную шею, чтобы посмотреть на меня с озорством в огромных карих глазах и вопросом.

— Давай, Drago, — позвала я. — Покажи мне свое худшее.

Гром разразился над облаками вокруг нас, и Данте с бешеной скоростью спикировал на землю. Я цеплялась за жизнь, пока молния собиралась в его теле и трещала в моем в ответ. От этого каждый сантиметр моей плоти покалывал и горел самым восхитительным образом, и когда мы прорвались сквозь облака, и я увидела огромное деревянное здание посреди заброшенной фермы кристаллов, мое сердце пропустило удар.

Сила, была настолько грубая и жестокая, что она ослепила меня, когда выплеснулась из тела Данте. Огромная молния вырвалась из его рта и врезалась прямо в лабораторию.

Раздался сильный треск, и пламя мгновенно вспыхнуло, а дождь вырвался из туч, и нас залило силой шторма.

Данте сильно накренился, и я крепко ухватилась за его мокрые чешуйки, которые стали скользкими. Все больше и больше молний вырывалось из него, облаков, самого воздуха, и все они были направлены в одну точку в центре заброшенного поля.

Я закричала в триумфе, когда лаборатория сгорела, а Данте сделал еще несколько кругов, чтобы окончательно убедиться, что там, где она находилась, ничего не осталось.

В воздухе сверкнула молния, и мое тело затрепетало от его силы, почти поглотившей меня.

Я откинула голову назад, чтобы дождь покрыл мое лицо, искры электричества пробегали по моей плоти, усиливаясь от воды, покрывающей меня.

Данте отвернулся от лаборатории и забил крыльями, погнавшись за бурей, а я жалобно застонала от его силы, омывающей меня.

Мы летели несколько минут, прежде чем он спикировал к земле, дождь хлестал по нам с такой силой, что я едва успела разглядеть потемневший склон холма, который он выбрал в качестве посадочной площадки, прежде чем его огромные когти вонзились в грязный берег.

Данте внезапно сместился, и я столкнулась с его обнаженным телом, упав вперед, сбив нас обоих в грязь.

Его губы нашли мои без единого слова, и я застонала от жара его языка, проникающего между моих холодных губ, пока я лежала на нем в грязи, а дождь продолжал обрушиваться на нас.

Мои клыки обнажились, и я зажала его нижнюю губу между зубами, кусая до тех пор, пока не полилась кровь, и я почувствовала, как внутри меня затрещало еще больше электричества.

Молния ударила в землю в нескольких метрах от нас, и я задохнулась, когда Данте протянул руку между нами и разорвал мою рубашку пополам прямо посередине. Он голодно зарычал, обнаружив меня голой под ней, а его руки стали ласкать мою грудь. Я стянула с себя остатки рубашки и поцеловала его крепче, требуя от него большего.

Данте приподнялся и усадил меня к себе на колени, притянул меня выше и зажал зубами мой сосок. Он не был нежен, и я вскрикнула, когда он прикусил сосок, а затем стал сосать и целовать его, пока его грязная рука нащупывала мой второй сосок и начинала с ним