Сальваторе?

Я уставился на свой Атлас, ожидая ее ответа, и через несколько минут она ответила.

Скарлетт:

Пока ничего, босс.

Я колебался с ответом. Больше ничего не нужно было говорить, хотя какая-то часть меня задавалась вопросом, стоит ли идти в «Ржавый Гвоздь» сегодня вечером. Но даже подумав об этом, я отбросил эту идею. Если я приду, они все станут странными или будут отчаянно пытаться угодить мне. Я не был уверен, что ненавижу больше…

Прошло несколько секунд, пока я решал.

Жополизы, я определенно ненавидел их больше. Есть определенный способ произвести впечатление на своего босса, и попытка угодить мне всеми мыслимыми способами, вплоть до предложения подержать мой член, пока я писаю, не входила в их число. Итан Шэдоубрук знал, как попасть в мой хороший список. Он не задерживался рядом достаточно долго, чтобы раздражать меня, и его дела завершались с быстрой, жестокой легкостью, что делало работу с ним простой. Я просил что-то сделать, он это делал. Никакой театральности, никакой стервозности, никакого злорадства. Это был признак уважаемого члена банды.

Мой Атлас зажужжал, я снова взял его в руки, ожидая найти сообщение от Скарлетт, но вместо этого оно было от Габриэля.

Большая Птица:

Придешь сегодня на крышу? Юпитер в моей карте, так что, возможно, мне сегодня повезет с правильным видением…

Я усмехнулся и тут же стер эту глупую улыбку со своего лица, набирая ответ.

Райдер:

Тебе лучше, меня уже тошнит от твоей компании.

Большая Птица:

То же самое.

К черту, я снова улыбался. Я заставил свои губы сложиться в ровную линию и направился к окну. Шлейф людей замедлялся, и я подождал еще немного, пока путь не стал свободен, затем толкнул окно и вылез наружу. Я плотно закрыл его за собой и выскользнул на пожарную лестницу, используя заклинание сокрытия, чтобы окутать себя густой тенью. Я не мог допустить, чтобы кто-то узнал, что я провожу время с Габриэлем Ноксом. Люди начали бы говорить. Конечно, он не был чертовым Оскурой, но мне не нужно было, чтобы кто-то слишком пристально следил за моей личной жизнью. Не то чтобы это была личная. Или жизнь. Но как бы то ни было, мне все равно нужно было держать это в тайне.

Я забрался на крышу и наткнулся на Габриэля, сидящего на своем любимом месте с обнаженной грудью, но без крыльев, рядом с ним на кирпичах лежала коробка с пивом. Вид на академию с заходящим над ней солнцем был довольно красивым, я полагаю.

Я подошел к нему, сел и свесил ноги через край. Воздух был холодным, так как наступила зима, голые ветки на деревьях внизу хрустели и леденели. Скоро выпадет снег и заморозит весь мир. Для меня это не имело значения, холод был для меня так же привычен, как дыхание. Но мне было интересно, почему Габриэль так стойко переносит холод, пока я не заметил отблеск огненного кристалла в его кармане.

— Хочешь пива? — предложил он, повернув голову, чтобы посмотреть на меня.

Я уже собирался отказаться, когда вспомнил, что могу отключить свои дары Ордена и позволить себе выпить, как обычный подросток. Я догадался, что это было в порядке вещей, когда делал это с Элис и Леоном, поэтому я пожал плечами и протянул руку за пивом.

Иней растекся по бутылке, когда он передал мне ее, охлаждая своей магией воды, и я хрюкнул что-то, что могло быть благодарностью, но точно не было ею.

Я открутил крышку и сделал глубокий глоток, освежающая жидкость потекла по моему горлу и послала холодок, который мне понравился. Он тут же перешел в жжение в желудке, и это мне понравилось еще больше. Ради всего святого.

— Ты слышал о том, что сделали Элис и Данте? — спросил Габриэль через некоторое время.

Я нахмурился, во мне пробежала досада от того, что они что-то сделали вместе.

— Нет, что?

Он ухмыльнулся, потягивая свое пиво. — Она полетела на его спине в новую лабораторию Короля по Киллблейзу, и Данте уничтожил все это гребаное место с помощью молнии. Я видел это в видении, это было круто.

— Ох, — выдохнул я, делая длинный глоток пива. Я догадался, что это было довольно забавно. И не то чтобы я кому-то в этом признался, но иногда штормовые силы были чертовски завидными. — Итак, я полагаю, это означает, что Королю придется отложить еще один ритуал? — я ухмыльнулся, и Габриэль кивнул.

— Да, это даст нам больше времени, чтобы выяснить, кто этот ублюдок, пока Король будет гоняться за своим хвостом, пытаясь понять, как кто-то нашел его новую лабораторию Киллблейза и сжег ее дотла, — решительно прорычал он.

— Держу пари, что это какой-то унылый ублюдок с маленьким членом, — сказал я, и Габриэль разразился смехом, от которого мое сердце слегка дернулось вверх.

Я допил свое пиво, и Габриэль протянул мне еще одно, прежде чем открыть свое собственное.

— Итак, — начал я, прочищая горло. — Может быть, пришло время рассказать тебе кое-что о Мариэлле.

— Конечно, — сказал он легко, но в его глазах появилась тьма, как будто он уже знал, по крайней мере, часть этой истории.

— Полагаю, ты знаешь то же, что и все остальные, — я быстро осушил свое пиво, Габриэль автоматически протянул мне еще одно, и мой язык немного развязался на эту тему. — Что она похитила меня, держала в своем доме, пытала меня.

— Да, чувак, — пробормотал он. — Я слышал об этом дерьме. Это просто пиздец.

Я презирал жалость со стороны людей, что было небольшой частью причины, по которой я никогда ни с кем не говорил о Мариэлле, а остальные девяносто девять процентов причины заключались в том, что я не доверял ни одной душе на этой земле. Во всяком случае, до Элис. Но здесь, с Габриэлем, это не казалось слишком трудным…

Из предосторожности я наложил пузырь молчания, затем сделал длинный вдох. — Ну… была одна ночь, которую я помню до того, как она впилась в меня своими когтями слишком глубоко. Она держала меня в этой комнате, этой гребаной камере без окон и с одной дверью, которая всегда была заперта. Но не в этот раз. Я до сих пор не знаю, забыла ли она ее запереть или, может быть, это была проверка, но, так или иначе, я выбрался из этой комнаты. Я был чертовски голый и промерз до костей. Она наложила иней на стены и понизила температуру с помощью своей