Пройдя зал, Алан остановился в длинном коридоре, поднес к лицу дисплей «Квадроса», тяжело вздохнул и одним резким нажатием удалил рапорт на увольнение.

Он зашел в кабинет, где располагалась штаб-квартира девятой армии. Там его уже ждали генерал-лейтенант Бергман, бригадный генерал Годвин и подполковник Эрхарт, и отсалютовал старшим офицерам. Эрхарт по-приятельски ему улыбнулся, Бергман жестом указал на стул, а Годвин кивнул, с любопытством следя за каждым его движением.

— Ваше Превосходительство, старший лейтенант Верро готов вернуться к выполнению своих обязанностей.

***

Юлиан добрался до коррекционного лагеря под городком Агринио на юге Эллиада лишь к полудню следующего дня. Дорога туда выдалась непростой. Пассажиры в вагонах сторонились его, как и прочих бывших Вольных, по-прежнему носивших коричневую форму. Проводники и кассиры смотрели с подозрением, когда он пытался пересесть с военного поезда на гражданский, и даже вызвали охрану. Из-за затянувшегося на несколько часов разбирательства он провел всю ночь на вокзале и только утром продолжил путь на юг.

Коррекционный лагерь № 18 окружал высокий черный забор, над которым возвышались остроконечные сторожевые вышки. Под белым небом, напоминавшим бескрайние снежные поля, он подошел к открытым воротам, через которые курсировали грузовые машины. На КПП небрежно проверили его временное удостоверение и молча махнули рукой в направлении входа. Сердце наращивало темп с каждым шагом, что Юлиан ступал по асфальтированной тропе, проходящей между грязно-серых трехэтажных бараков. Он сражался и выживал ради этого дня, пусть и не думал, что тот наступит так скоро. Но пока он мог лишь надеяться, что отыщет здесь своего брата.

Когда Юлиан отстоял длинную очередь к коменданту, узнал, что хотел, и подписал все необходимые документы, его направили в один из бараков. Зайдя внутрь, он уловил на себе взгляды десятков детей, среди которых выделялась пара зеленых глаз, выглядывавших из-под рубиновых волос. Брат, с которым они не виделись почти семь месяцев, хотя ожидали, что их разлука продлится целое десятилетие, стоял прямо перед ним. После короткого, но крепкого объятья Юлиан заметил цветущую ссадину на переносице Оливера:

— Прости, что меня не было рядом. Должно быть, тебе пришлось тяжело…

На лице брата показалась привычная искренняя улыбка, точно зеркало служившая отражением его чистого сердца. Юлиан всеми силами пытался сохранить эту улыбку. Вместе с Дариусом они научили Оливера, как постоять за себя, но в то же время оберегали его от опасностей и невзгод, чтобы его сердце не загрубело и не утратило самую драгоценную и хрупкую часть себя, как когда-то случилось с ним.

— Юлиан... я не сплю, ты и правда здесь? — Юлиан кивнул, улыбаясь. Оливер опустил глаза: — Все говорят, в Республике случилось что-то страшное. Охрана была так перепугана, когда в спешке вывозила нас из старого лагеря. Я боялся, что ты не вернешься…

Юлиан легонько похлопал младшего брата по плечу:

— Все хорошо. Теперь мы можем уйти отсюда, и никто нас не остановит.

— Ты стал другим.

Юлиан заглянул в проницательные глаза брата:

— Я не был таким смышленым в одиннадцать лет. Это так, все изменилось.

— А где Дари?

Юлиан медленно склонил голову.

— Он всегда защищал нас, но в итоге я не сумел спасти его. Он погиб, чтобы я жил, — печаль исказила лицо брата, и Юлиан добавил. — Дари хотел, чтобы мы продолжали двигаться вперед.

Они направились к выходу из коррекционного лагеря. По сторонам от дороги, ведущей к свободе, рядом с бараками горели сотни глаз, полных зависти, любопытства, отчаяния и надежды. Им оставалось лишь смотреть вслед уходящим по тропе в чуждый для них мир.

За забором лагеря раздался гул мотора, приковавший к себе внимание бывших Вольных. Волна дрожи пробежала от головы до пят Юлиана, словно его окатили ледяной водой. Он положил ладонь на спину застывшему на месте Оливеру. К воротам лагеря подъехал огромный вездеход, облаченный в сплошной белый панцирь. Массивные шасси замерли. Металлическая рампа с треском опустилась на землю, и из чрева громадины показалась толпа детей самых разных возрастов. На юных лицах, представших пред открытым небом, читались не только тревога и растерянность, но и облегчение.

Братья приближались к железнодорожной станции. Оливер спросил:

— Ты должен вернуться на службу?

— Нет. Я не должен.

Юлиан резко остановился. Оливер удивленно взглянул на него.

Он ощутил едва уловимое дуновение ветра у себя за спиной, будто кто-то похлопал его по плечу. Юлиан обернулся. На мгновение перед его взором возник образ Дариуса, бок о бок с которым стояли его товарищи из отряда «Молот». Затем образ растаял, точно пустынный мираж, но оставил после себя чувство, искру, что разгорелась внутри него ярким пламенем.

Взирая на расходящиеся железнодорожные пути, он мысленно поблагодарил друга в последний раз.

Я не обязан следовать прежним путем.

— Юлиан? Куда мы поедем?

Словно пробудившись ото сна, он вспомнил про приглашение Беллы, которое получил прежде чем сесть в поезд, а затем ответил:

— Туда, где нам есть место. К новой жизни. К свободе.

***

Сквозь расступившиеся облака светило оранжевое солнце, словно око всевидящего божества, устремившего взор на мир людей. Теос вышел на улицу, чтобы запечатлеть этот бесценный миг в памяти, как и перед началом экспедиции. Сейчас ему казалось, что оба этих мгновения разделяла бескрайняя бездна, заключавшая в себе жизнь и смерть. На своем пути он не только потерял людей, которыми дорожил, но и приобрел то, о чем прежде мог только мечтать.

Из дома доносились смех и оживленные голоса тех, кто взглянул в лицо вечной пустоте, страху и боли, но не утратил волю к жизни, а, напротив, сумел лишь ярче ощутить саму ее суть. С позволения матери и отца вчера Теос предложил Белле пригласить своих товарищей к ним в дом, где те смогут найти себе прибежище. Родители приняли Беллу, как родную дочь, а сегодня с распростертыми объятьями встретили и ее друзей: Юлиана, его младшего брата, Оливера, и Стефана. Этим вечером оставалось дождаться только Алана, который обещал заскочить в гости, но задерживался. Кроме собравшихся, Теос хотел бы разделить это бесценное время с Марианной и Ником, но, к сожалению, этому уже не суждено случиться. Днем ранее вместе Аланом они посетили Дениэла и имение семьи Чезанте. В гостях у первого их ждал душевный, но печальный разговор, а у вторых