— Астер, да что же ты делаешь! — Герат снова шагнул ко мне, но я резко выставила руку и жаркой волной воздуха отшвырнула его на шаг назад. Он удержал равновесие, развернулся, на несколько мгновений схватился за голову. — Я ведь давно хотел убрать портрет. Но забыл, когда все это закрутилось! — посмотрел на меня. — Неужели, ты не можешь принять, что я любил и твою мать тоже!? Глупо ревновать к прошлому, и к собственной погибшей матери!

— Да не в этом дело! — я выдохнула. Да, нужно успокоиться. Теперь у меня слишком много сил, чтобы плохо контролировать себя. Слишком большая ответственность — и за себя, и — возможно — за весь мир. Пока я единственный Хранитель. И я одна. У меня больше нет Герата. — Герат… Я могла бы принять это. Я … сомневалась бы, но, наверно… я бы поверила в твою любовь опять. Дело не в этом. Почему ты врал мне все это время?! Почему не сказал, что знаешь меня, почему открылся даже, когда мы уже были вместе?

— Вот поэтому — я уже говорил. Знал, что ты отреагируешь вот так, — он тоже взял взял себя и пристально, даже с каким-то осуждением смотрел на меня. Только на дне глаз плясала огненная боль.

— Ты мог просто … поговорить со мной, еще до отбора. Предложить помощь. Ты мог признаться, когда мы с тобой стали доверять друг другу… Вернее, нет, когда я стала доверять тебе… — я горько усмехнулась. — Ты то, выходит, никогда мне не доверял до конца.

— Я ни разу не соврал тебе. Лишь умалчивал.

— Суть не меняется, Герат. Ты мог все это. Но ты предпочел играть со мной. Даже мучить меня — тогда, в начале отбора. Я не принимаю этого, — я выдохнула, и снова сглотнула слезы, собравшиеся комом в горле, когда я собралась произнести то, что хотела. — Таросси Ванирро, благодарю вас за все. Завтра я спущусь в подземелье и разбужу Гайнира. Мы улетим, возродим институт хранительства, свергнем династию Статора. Вы можете действовать на свое усмотрение. Можете даже доложить Статиру, возможно, он все еще немного вам доверяет…

— Не ожидал от тебя такой жестокости… — сквозь зубы сказал Герат. Но я продолжила, словно не услышала его и продолжила:

— Это ваше право. Я разбужу дракона. Но я не выйду за вас замуж. И не стану вашей Великой. Никогда. Прощайте, Великий магистр. Где-то там… должно быть мое платье, — я отвернулась и пошла в зал, чтобы скрыть рыдания — И амулет…

— Астер, стой! — Герат бросился за мной, схватил за плечо, и рывком развернул к себе. Его лицо было перекошено. Глаза пылали. Как бы не пришлось уходить с настоящей дракой, подумалось мне… А ведь и сейчас я не смогу причинать ему боль своей магией… Но он лишь заглянул в глаза и твердо, медленно произнес. — Остынь. Успокойся. И ты передумаешь. Слишком многое стоит на карте. Впрочем… — на мгновение отвернул лицо, видимо, тоже хотел скрыть боль. — Делай, что хочешь. Только не иди в отбор Клауса! Я всего лишь обманывал тебя. А он убил твою семью… Наверно, я заслужил вот это. Но, — он снова вгляделся в мои глаза. — Завтра я буду ждать тебя возле дракона. Ты отказался от меня. Я от тебя — нет. И если меня там не будет — значит, война началась. Тогда убегай на край света. С драконом или без него.

— Я больше не побегу. Никогда, — всхлипнула я. И прежде, чем он смог бы обнять меня, шагнула в сторону.

На полу лежало сорванное им платье. Мгновения я задумчиво смотрела на него. Герат — на меня. Потом подошел, достал из стола амулет и протянул мне.

— На забудь.

Герат

Это сильно все усложняет. Теперь, когда Астер не хочет меня знать, защитить ее будет куда сложнее. И у меня очень мало времени. Ждать, когда она придет в себя и одумается, пытаться самому достучаться до нее — уже просто нет возможности.

Я взглянул на часы. Было уже девять вечера. Завтра испытание. А у меня нет… ни Астер, ни того, что я надеялся сегодня получить. Мои люди со мной еще не связались.

В ушах так и стоял хлопок дверью, когда она вышла, а перед глазами — ее спина. Подчеркнуто прямая, она явно старается держать гордую осанку, хоть ей, может быть, даже больнее, чем мне.

С непривычки всегда больнее.

Хорошо мы друг друга приложили. Прямо огонь и вода, ничего не скажешь.

Я горько усмехнулся. На переживание собственного горя у меня просто нет ни секунды. Пусть душа рвется на части, я должен проследить за всем и все подготовить.

И да… нужно дать ей остыть без меня. Бывают ситуации и эмоции, когда любое твое слово, любой жест будет истолкован превратно. Что бы я сейчас ни сказал Астер, буду для нее обманщиком, холодными манипулятором, лгуном. В чем-то она даже права…

Нужно, чтобы сама ощутила, насколько мало значит нанесенная ею обида перед тем, что мы собираемся совершить.

Девочки плачут, так бывает… Девочки топают ногами, капризничают и хлопают дверьми… Так говорил я себе, успокаивая. Я знаю это, сколько раз сталкивался. Даже старая Касадра иной раз превращалась в такую девочку.

Только вот слишком больно мне самому от слез этой девочки!

Иногда помогает шутливо выпороть ее — некоторые просто напрашиваются, провоцируют и умоляют об этом (вот, например, Касадра). Иногда… объяснить ситуацию — некоторые девочки на редкость разумны и расчетливы (вот, например, Тария). Иногда — искренне попросить прощения (вот, например, у Астер?). Последнее, что приходит в голову. Но тут нужно, пожалуй, именно это.

Но не прямо сейчас! Сейчас она скажет: «Я прощаю вас, таросси Ванирро. Но вернуть наши отношения не нахожу возможным. Благодарю за извинения».

Тьфу!

Астер, ты бываешь… на редкость горда и несговорчива. В этом даже похожа на меня. Не на свою мать — почти святую Клаудиу. А на кого-то вроде меня и пресловутой Касадры.

Извинения пригодятся. Когда она сама потянется обратно, ощутит недостаток меня.

Я усмехнулся.

А ведь Астер права… я и сейчас думаю о стратегии, просчитываю ситуацию, ищу подходящий момент, чтобы говорить с ней.

Хоть хочется броситься за ней, остановить, прижать к стене и целовать… выпрашивая прощения. Пока не простит. Пока я не выдавлю из нее это прощение! Или хотя бы шанс на него.

Я сделал шаг вперед. Чего я жду, старый идиот?!

Вот и беги, кретин, а то не, дай Бог, совсем ее потеряешь!

В этот момент сработал телепорт. Послание, которое я ждал полдня, наконец пришло.

«Операция прошла успешно, — писал главный из моих людей. — Вещица у нас».

«Через четверть часа у меня в кабинете. Полог невидимости», — ответил я и сжег его письмо. Знал, что на другом конце телепортической связи поступят так же.

Спустя четверть часа я принимал Ангорса Сэя — одного из огненных боевых магов, с которым мы работали во времена моего шпионского прошлого. Верный и надежный человек. Один из немногих, в ком можно быть уверенным.

Мы встретились в тайной комнате моих деловых апартаментов.