Выходит, отец рад, что отделался от такого непутевого сына, который только и делал, что порочил честь магнума?

– Но ты же говоришь, что ссылают именно в Зону, – продолжил Рей. – Как-то же челноки обратно возвращают? Не оставляют же черепах с тойлем здесь, чтобы наблюдаемые их заметили?

– Челноки не возвращают, – ответил отец. – Тойля заливают ровно столько, чтобы хватило до первого острова. И обычно острова, к которым направляют осужденных, совсем другие. Я повторяю, Рей, тебе повезло. Твой Бастион не только пригоден для жизни. Ты сможешь здесь устроиться. Для низших цивилизаций этот остров весьма развит. Здесь есть все, чтобы начать новую жизнь. И у тебя есть все шансы сделать эту новую жизнь сносной.

– Так ты рад, – пробормотал Рей.

Отец кивнул:

– Да. Я рад, что тебя не сослали на голые скалы, где единственный источник питьевой воды – дождь, который идет раз в сезон. Рей, в Зоне таких островов хватает.

– Отец…

– Хватит. Ты просто тянешь время. Я здесь не для того, чтобы выслушивать твое нытье. Возьми себя в руки и прими свой приговор достойно. Скажи спасибо, что сообщаю тебе его я, а не магнум Корсус. Он бы с тобой не нежничал. Рей, ты использовал древесину Древа жизни. И как, для чего – это даже не важно. Одного факта уже достаточно. Ты понимаешь, Рей, что Древо с нарушенной корневой системой начинает умирать? Даже если ты отломил всего-навсего кончик корня. Это не важно, Древа такого не терпят.

Рей сглотнул:

– Так наш остров рухнет в Бездну?

– Увы, наш остров уже больше не твой. Но нет, не рухнет. Ты просто очень сильно нарушил его экосистему. Вероятно, через какое-то время остров начнет обрушаться. Если такое случится, я просто перееду – обо мне не тревожься.

Рей опустил голову.

– Но как… – тут же вскинулся он. – Как же я здесь останусь? В магистрате не боятся, что я расскажу на этом острове о нашем народе, о полетах, о тойле? Твой друг, магнум Ортем, – если он уже здесь, он ведь мог рассказать о кааритах…

Отец вздохнул:

– Население на каждом острове – тысячи, сотни тысяч, иногда миллионы. А таких, как ты, – единицы. Мне очень неприятно это говорить, но я боюсь, Рей, твои разговоры о нашем народе сочтут сумасшествием.

– А как же уничтожение островов, где нарушена секретность? Я же слышал!..

Отец прикрыл на секунду глаза, а потом нехотя кивнул.

– Да, в прошлом такое практиковали. Теперь в магистрате считают, что экрана вполне достаточно. Прямого контакта с островами в Зоне больше не практикуется. И сейчас я, по сути, нарушаю закон об отчуждении.

– Нарушаешь? Но это же просто голосвязь! Наблюдатели же пользовались ею всегда…

– Больше нет. И раньше к ней прибегали с огромной осторожностью. Выбирали среди низших… изгоев.

– Изгоев?

– Неблагонадежных членов общества. Преступников. Людей со странностями… И забирали для «Генофонда». Чтобы не распространяли слухи.

– Так если бы все было как раньше… вы забрали бы Мору, – пробормотал изумленно Рей. – Она точно не такая, как все. Странная.

– Мору? Ах, эта девочка, с которой ты снял копию… Забрали бы, – кивнул отец. – Если бы все происходило сто пятьдесят оборотов назад. И если бы с ней связывались. Раньше считалось, что кривотолки о видениях с богами рано или поздно дорастут до легенды, и хорошо, если наблюдаемый уверен, что это видение, а не голосвязь… Но все это в прошлом. Теперь слухи нас волнуют в меньшей степени. Политика современного магистрата настаивает на полном отчуждении. И сейчас для меня сделали исключение. Когда я отключусь, я сдам усилители обратно в магистрат и использовать их больше не смогу.

– Так вот как ты со мной связался. Вот как работает эта голосвязь. Нужны усилители… И вызов послать можешь только ты?

– Да, Рей, связь односторонняя. Ты вернуть мне вызов уже не сможешь. К тому же твоя карта неисправна, и мне пришлось выбрать приемником арканит на этой крыше… Не самое удачное решение, но арканита здесь больше, чем где-либо на этом острове.

Рей мотнул головой:

– Так что же, ты сейчас сдашь эти усилители… и я больше не смогу с тобой поговорить?

– Этот случай и без того исключительный, Рей.

– Но, отец…

Рей поймал себя на том, что сжимает и разжимает кулаки.

– Прости, сын. Ты сам сказал: ты это заслужил. Спорить я с тобой не буду. И ты не спорь. Тебе лучше начинать привыкать к Бастиону.

Отец бросил на Рея еще один тяжелый взгляд, и голограмма стала растворяться.

– Нет, папа! Постой!

Рей бросился вперед, силясь ухватить частицы голыми руками, но те лишь оседали горячими искрами на его ладонях и тут же таяли. Рей вдруг понял, что впервые в жизни назвал отца папой.

* * *

– Он вернется, Мора, не расстраивайся. Ему понадобится черепаха, а на крыше челноков он не найдет. И ниже кабина не поедет, я об этом позаботилась. Ему придется выйти к нам. Ты поговоришь с ним еще раз, и мы сможем улететь. Так уж и быть, все вместе. Втроем. Я согласна взять тебя с собой.

Госпожа Тааре улыбнулась, выставляя на стойку пустые стаканы. Чистое стекло поблескивало в голубоватых сполохах боковой подсветки. Ночью апартаменты госпожи Тааре выглядели мрачно и торжественно, как молельный зал. Свечи, сами собой вспыхнувшие на крошечном угловом алтаре, только добавили сходства.

– Я думаю, Кайя, пора кое-что разъяснить.

Мора дернулась и обернулась. В проеме стоял Ван Ортем. Взгляд его не блуждал, как бывало прежде.

– Ван Ортем! – воскликнула госпожа Тааре. – Какой приятный сюрприз. Вам полегчало? Ну что ж, тогда присоединяйтесь. Мы с Морой пьем за удачную дорогу. Прошу.

Она выставила еще один стакан, и к нему – непочатую бутыль с имбирным напитком.

– Вы пьете чистый или предпочитаете коктейль?

– От вашего коктейля я, пожалуй, откажусь.

Старик подошел ближе. Одну руку он держал в кармане, другая устало висела вдоль тела. Море подумалось, что татуировки на его лице удивительно напоминали символы, окружавшие рисунки магнумов на тех голограммах, которые отыскала в старых архивах госпожа Тааре.

– Вы ведь и Маккуса успели к праотцам отправить, я правильно понял?

Глаза у старика смеялись.

– Ну что же вы, Ван Ортем, такие грубые предположения высказываете, – всплеснула руками госпожа Тааре. – Вы думаете, что слабая женщина способна на подобные злодеяния?

– Я думаю, Кайя, что вы точно не слабая женщина.

Старик протянул Море руку:

– Пойдем. Госпожа Тааре опаздывает. Не будем ее задерживать.

– Куда это я опаздываю, интересно?