Везде толстый слой пыли, на полу деревянные манекены, фигурки из картона и глины, всякий хлам, несколько ободранных стульев и пустое ведро.

Похоже, это сувенирная мастерская, брошенная на зимний период.

Аккуратно ступая, пошел по лужайке, вглубь сада, мимо деревянных скульптур, опасаясь, что в этой траве, местами примятой, а местами растущей по щиколотку водятся гадюки. Хотя то, что змеи могли бы выжить, в туристической зоне, было весьма сомнительно. Но все равно под ноги я смотрел более внимательно, чем вокруг.

Когда окончательно убедился, что в саду лишь насекомые и птицы, развернулся обратно, и тут увидел руку, а потом и человека на земле: он, в белой майке и спортивных шортах лежал в зарослях кустарника, недалеко от тропинки. По коже пробежал мороз. Еще не опознав его, я уже не сомневался, что это Олег, и что его убили. Сделал круг, обошел вокруг тела, и попытался запомнить детали. Желтухин лежал ничком, правая нога согнута, руки мучительно прижаты к груди. Белая майка, плотно облегала, когда-то спортивный, а ныне заплывший жиром торс. Голова неловко повернута, как будто он старался обернуться назад. По выражению лица можно было подумать, что смерть была неожиданной.

Перешагнув через ветку, я наклонился над телом и, больше для очистки совести, чем с надеждой, приложил два пальца к сонной артерии. Чуда не произошло, пульс не прощупывался. Я медленно убрал руку, присел на корточки и стал осматривать покойника. Он лежал, уткнувшись лицом в пожухлую траву, пропитавшуюся кровью. На затылке большая вмятина, в центре которой зияла глубокая рана. Кровь еще не запеклась. Орудия преступления нигде видно не было. Я пробежал взглядом вокруг, в поисках каких-либо улик. В руках нападавшего должно было быть что-то подобное тяжелому камню. Убили его здесь, это было очевидно, следов перетаскивания я не увидел. Смерть наступила почти мгновенно. Мои руки дрожали, в ушах гудело — за много лет я так и не смог привыкнуть к трупам, — пот заливал мне лицо, а по телу бегали мурашки.

Это не было ограблением, на руке блестели золотые часы «Ролекс».

Аккуратно, будто боясь побеспокоить труп, вытащил из заднего кармана черный телефон — раскладушку, это была только что поступившая в продажу модель, «Моторола» люкс. Надежды, конечно, мало, но я попробовал, и понажимал кнопки. Ожидания не оправдались, я набирал ПИН-код, так и этак варьируя его день рождения. Через несколько секунд экран заблокировался. Телефон я забрал с собой, в Москве, с симкой поработают специалисты.

Вокруг стояла пронзительная тишина, лишь в траве стрекотали цикады, да под ногами слабо шуршала высохшая трава, и на меня навалилась тоска: я автоматически становлюсь главным подозреваемым.

Все было залито ярким светом, и только мертвый человек, лежащий на земле в неестественной позе, резким диссонансом нарушал эту идиллию.

Неожиданно я поймал себя на мысли что, не очень удивился этой картине, потому что где-то в подсознании не исключал возможности увидеть нечто подобное … и сегодня уже не боялся опоздать, потому что в душе был уверен, что обязательно опоздаю. И опоздал.

Меня обыграли. Я медленно приходил в себя, оправляясь после разгрома. Это был сокрушительный удар, в том числе и по самолюбию.

Оставаться здесь было опасно, убийца мог находиться рядом, да и встреча с туристической полицией не входила в мои планы. Надо сваливать. Я еще раз оглянулся вокруг, но ничего подозрительного не заметил. Внезапно тишину разорвал резкий звук. Где его источник я понял только после того, как сердце пропустило один удар и забилось снова. В кармане звонил мой мобильный телефон.

Поднеся его к уху, я услышал шефа:

— Ты где?

— Олег склеил ласты, ухожу со связи. Все обсудим в Москве — сказал я, нажал отбой, и отключил телефон от сети.

Достал носовой платок из кармана, вытер лицо. Жара становилась невыносимой. Я чувствовал, как взмок от пота. Оглянулся. Все. Надо уходить.

Берег моря, стройка и променад казались совершенно пустыми, и хотя неподалеку виднелись несколько пальм, отбрасывающих густую тень, спрятаться было негде. По-видимому, убийца ушел другой дорогой.

Я шел обратно, чувствуя, как пересохло во рту. Вдали были видны стоявшие на рейде корабли. Везде всё было как обычно, и только здесь, на берегу, казалось, что воздух сгустился, стал таким плотным, что его можно было бы почувствовать на ощупь.

Стараясь унять адреналин, и не привлекать к себе внимания, пошел прогулочным шагом, как турист, совершающего утренний моцион на свежем воздухе.

И в этот момент у меня впервые закралось подозрение, страшное подозрение, которое ставило под вопрос всю проделанную до сих пор работу. И как не гнал от себя, как не убеждал себя, что все это только кажется мне. Нет больше уверенности. Нет убежденности.

Кто-то очень не хотел, чтобы Желтухин «запел».

Я разорвал билет Олега на мелкие кусочки и развеял их по ветру. От одной улики избавился. Пришел черед телефона. Вытащил сим-карту, и сломал «Моторолу» пополам. Жалко. Красивый был телефон. Потом выбросил обе части в море.

Впереди показалось полупустое кафе. Я пошел медленнее и стал прихрамывать.

Бармен протирает пивные бокалы, поворачивает голову и смотрит на меня. Он видит хромающего и оттого неспешно прогуливающегося мужчину, в красном поло и шортах. На голове у него синяя бейсболка, на носу солнцезащитные очки. Мужчина никуда не спешит, типичный постоялец «Шератона» на прогулке.

На всякий случай надо избавиться от приметных поло и бейсболки, сделаю подарок египетским бомжам.

Как только бармен скрылся из вида я ускорил ход и по променаду, мимо полусонного охранника, вошел на территорию «Домины», перешел на прогулочный шаг и возле первого попавшегося на пути пляжного бара, надпись на вывеске гласила, что это «Ali BaBar Snack», включил телефон и позвонил.

Ответили сразу:

— Алё? — прошептал заспанный голос.

— Привет! Можешь говорить?

— Конечно.

— Аня, мне нужна твоя помощь…

Конец первой части.