в карман и открыл портмоне, набитое долларами, отсчитал ему плату за услуги.

«Что он делает? — подумал я. — Нельзя показывать столько денег этим бандитам». Но было поздно.

Весьма довольный гид, открыл заднюю дверь и Олег пригнув голову залез в машину. Мне, Али предложил сесть рядом с водителем.

— Ты разве с нами не едешь? — спросил я перед тем как лезть в машину.

— Нет, — он отрицательно махнул головой. — Моя работа здесь.

На приборной доске лежал зачитанный почти до дыр Коран, из приемника раздавались звуки арабской музыки, увидев, что я скривился, водитель убавил громкость до минимума.

Дорога заняло минут десять — пятнадцать, я еще подумал, что нас возят кругами. Тем не менее я постарался запомнить ориентиры, пару магазинов и площадь с кофейней, на улице сидели пожилые египтяне и курили кальян, местные алкоголь не пьют.

Если я правильно понимал мы приехали в район Старый город, неподалеку была видна мечеть, кажется это Аль-Сахаба, значит где-то рядом гавань от которой отправляются яхты с туристами.

Наконец наш «рено» остановился, дернувшись и заскрипев всеми своими изношенными механизмами. Улочка была узенькой со слепыми бойницами окон, недружелюбно смотревшими на нас темными проемами. Я посмотрел по сторонам. Улица была пуста, только у соседнего дома, стоял «хендай», маленький грузовичок со спущенными колесами, он вполне гармонично вписывался в окружающий пейзаж.

46

Водитель показал на ворота дома, слабо освещенные уличным фонарем. Мы вышли из машины, пахло здесь, как, наверное, в любом берберском городе, — грязью, подгнившими фруктами, свежемолотым кофе. С улицы дом казался безмолвным и без признаков жизни. Ни одно окно не светилось. Подойдя к металлическим воротам, под витой аркой, выкрашенной в белый цвет, я прильнул к металлической ограде заглядывая во двор. Дом был двухэтажный белый. Я еще по дороге в бордель и сейчас, когда приехали, старался все запомнить — улочки, двор, расположение дверей и окон в доме. Краем глаза отметил, включились огни заднего хода, водитель разворачивался, скорее всего улица вела в тупик.

Как только мы вошли во двор, открылась узкая полукруглая дверь и из дома к нам вышел крупный мужчина, в черной кожаной куртке. Он смерил нас оценивающим взглядом — с головы до ног, и, кивком пригласил в дом.

— И здесь фейсконтроль, — пошутил я.

Олег шутку не оценил.

За дверью звучала негромкая и заунывная арабская мелодия. Охранник вошел следом, громко хлопнув дверью. Мы прошли по длинному, скудно освещенному коридору в просторную устланную коврами гостиную. Жилище производило обманчивое впечатление, то, что снаружи казалось частицей общего убогого пространства, внутри оказалось довольно прилично обставленными апартаментами. Было душно, от ковров и штор, пахло пылью и затхлостью, как и во всех редко проветриваемых местах.

На диване, сидел коренастый парень, бандитского вида с мощной головой. На щеке шрам, наверное, от ножа. По виду глуп и агрессивен. Он был в джинсах и майке «Адидас», курил кальян и молча смотрел на нас. Перед ним, на столе, стояла бутылка, два высоких стакана и керамический чайник.

Из гостиной вглубь дома вели две двери. Одна из них, тотчас отворилась, и вышел человек: лысый, крепкий мужчина среднего роста с наметившимся животиком, в тренировочных штанах и майке.

— Здравствуйте, — вкрадчиво, с приторно-любезной улыбкой, сказал он, на вполне приличном русском языке.

— Привет! — вяло поднял руку Олег, я кивнул.

— Условия знаете?

— Показываешь товар, отстегиваю бабки, — сказал Олег.

— Нужна только одна девочка, — я вмешался в разговор. — Для него, — и указал на приятеля.

— Мне говорили о двух, — прогнусавил лысый, посмотрев на меня с недовольным прищуром.

— У меня не стоит, хватит и одной, — твердо возразил я.

— Тогда сиди здесь, — лысый указал на диван. — Пойдемте, — снова улыбнувшись фальшивой улыбкой, он пригласил Олега следовать за ним.

Они ушли вглубь дома, дверь плотно закрылась, и я остался в обществе двух охранников: Кожаный так и остался у двери, второй, вольно развалился на подушках и с наслаждением чмокал губами, затягиваясь: по его остекленевшим глазам понял, курит он отнюдь не табак. Итак, в случае неприятностей против нас будет как минимум трое мужиков, при условии, что в доме больше никого нет. Многовато для двух обдолбанных секс-туристов. В комнате единственное окно плотно зашторено, куда оно выходит неизвестно, в углу еще один небольшой столик, на нем, в тарелке, недоеденная самса, чашка с напитком по виду напоминающем кофе. Я уже было решил присесть, общая слабость давала себя знать, как за дверью послышался шум. Прислушался, разобрать ничего не удалось. Охранники напряглись, тот, что сидел на диване, перестал курить, положил шланг от кальяна на стол, и прислушался. Видимо «что-то пошло не так», мы втроем воспринялся шум как сигнал тревоги. Я на секунду замер, пытаясь разобраться в возникшей ситуации, а главное понять, как нам отсюда теперь выбраться. Желательно живыми и здоровыми. Не обчистив нас до нитки, эти гангстеры, не отпустят. Я посмотрел на стол, из подручных средств на нем были только бутылка и два стакана.

Дверь, от сильного толчка распахнулась, и в комнату ввалился Олег.

— Сука, разводит нас, — отрывисто сказал он. — Гонит пургу, молдавских шлюх подсунул!

«Не нас, а тебя», успел подумать я, прежде чем выкатившийся следом толстяк, возмущенный не меньше Олега, запричитал:

— Что тебе не нравится? Свежая партия, недавно приехали.

— Что не нравится? — брызгая слюной, закричал Желтухин. — Где этот пидор, Али? Я ему жопу порву на британский флаг, гандон штопаный, взял деньги за берберок… — и повернувшись ко мне: — На хуй их. Пошли отсюда.

— За беспокойство, надо заплатить, — неожиданно вежливо, сказал лысый. Он держал руки в карманах, глаза сощурены, жевал резинку, которую время от времени выдувал в пузырь и снова запускал в рот.

— Сколько? — поинтересовался я, сделав небольшой шаг к столу.

Он окинул меня долгим взглядом и покачал головой.

— Пятьсот мне и двести охране — сказал, и по-бульдожьи уставился на меня. — Семьсот долларов.

Задаток отданный Али пропал, — это понятно, начинался второй акт: развод на деньги. Какое интересное совпадение, Али направил нас на хату с бандитами, а сам не поехал… Я успокаивал себя, что все произошедшее случайность, что местным гангстерам нужны только деньги. Но в свете последних событий считать это случайностью определенно было бы слабоумием.

Сделав такой вывод, я еще немного пододвинулся к столу. Кровь шумно забарабанила в висках. Когда-то мне нравилось это чувство — адреналин в крови, риск высоких ставок, я никогда не избегал боя, но сейчас Желтухин был слишком важен, для того чтобы рисковать им.

— Мы уходим, — сказал я холодно,