и покажется циничным. Я считаю более справедливым оправдание в суде преступника, на котором, что называется, пробы негде ставить, чем отказ от «закрытия» до суда «мажоров», подобных этим подонкам Вербину, Цупикову и Агафонкину.

— Ай-яй-яй, — прокомментировал заявление следователя уже после их беседы Меньков. — Произвели, видать, на него впечатление «подонки».

17

Вечер четверга, 16 сентября

Савичев прибыл в кабинет Менькова ровно я пять вечера. Пунктуальность, заслуживающая быть отмеченной — с учетом «пробок» на дорогах в это время дня. Правда, до того Савичев предварительно позвонил старшему следователю и предупредил, что может опоздать.

— Василий Витальевич, — сразу начал Меньков, — я добился изменения меры пресечения для вас вовсе не потому, что восхитился вашей храбростью, когда вы отважились свидетельствовать против Федяева. Просто я прекрасно понимаю, что отвечать убийством на угрозы Федяева мог только абсолютно безрассудный человек. А вы наверняка к таким не относитесь.

— Спасибо, Михаил Юрьевич, за столь лестную для меня оценку, — Савичев отвесил неглубокий поклон — скорее это походило на замедленный кивок. — Но ведь несколько дней назад вы думали иначе?

— Я представьте себе, забыл, о чем и как я думал несколько дней назад, — совершенно бесстрастно отреагировал Меньков. — А в данный момент меня интересует то, что вы думаете о покушении на вас.

— Ого! И вы об этом тоже знаете? — удивление Савичева выглядело искренним.

— Так ведь служба такая, — улыбнулся Меньков. — И случилось это достаточно давно, в воскресенье вечером. Случилось ведь?

— Случилось, — подтвердил Савичев. — Но вряд ли в меня стрелял человек, которому меня «заказал» Федяев.

— Откуда такое заключение?

— Федяев хоть и из «новых русских», но не до такой степени придурок, чтобы через пару дней после очной ставки убирать свидетеля. То есть, меня. Хотя, как вы слышали, он мне угрожал.

— Ладно, Федяев вас «заказал» или кто-то другой, или вообще никто не «заказывал» — это еще предстоит выяснить. Может быть, вас с кем-то перепутали. Вы не думаете, что вас с кем-то перепутали?

— Хм… Не знаю. Наверное, все-таки, не перепутали. Стрелявший меня хорошо видел. С другой стороны, я не понимаю, как меня могли подстеречь в нужном — в безлюдном — месте в нужный момент — когда уже вечерело, и народу в гаражах уже почти не было.

— Неужели никто не знал о том, что вы собирались в тот день уехать утром, а вернуться вечером?

— Знали. И даже не один человек — несколько. Во-первых, в гараже в субботу я сказал соседу, что завтра меня не будет с утра и до вечера. И что, если он не хочет меня ждать часов до шести вечера — а раньше я возвращаться не планирую — то пусть занесет мне эту штуку домой.

— Какую штуку?

— Сварочный аппарат. Сварганил как-то по случаю — сверхлегкий получился и сверхмощный. Так что все соседи норовят им попользоваться. Мужик этот в моем доме живет, только в другом подъезде, и гараж его от моего гаража тоже недалеко.

— И сосед занес вам этот аппарат домой?

— Да, вечером. Часов в восемь. Когда уже стемнело.

— А еще кто знал о вашем отъезде?

— А еще тоже соседи — я даже не обратил внимания, сколько их на лавочке сидело. Мне напомнили — опять же в субботу вечером, что завтра, дескать, футбол в девятнадцать ноль-ноль. Ну, я сказал, что вернусь в шесть вечера, чтобы поспеть. Хотя вообще-то я к футболу почти что равнодушен. Да, еще о моем отъезде и о точном времени моего возвращения знал один мой старый знакомый. Тот хотел заехать ко мне и взять компьютерную программу, антивирусную.

— Это разве такой уж дефицит? — Меньков удивленно поднял брови.

— Для кого как, — усмехнулся Савичев. — Он, этот знакомый мой, хоть и моложе меня на целых двенадцать лет, но «чайник» безнадежный. И вообще он зануда редкостный. То есть, проще ему уступить, чем отказать. Он мне и в пятницу звонил, и в субботу — и все на нехватку времени жаловался. Дескать, никак не мог он времени выкроить, чтобы заскочить ко мне.

— Ясно. Вы, конечно, помните адрес своего приятеля-«чайника» и соседа по гаражу и дому?

— Приятеля помню, а вот соседа я только по фамилии помню. Знаю еще, что он в первом подъезде нашего дома живет, — Савичев развел руками.

— Ладно, фамилия так фамилия…

Меньков записал фамилию соседа Савичева. И фамилию приятеля-«чайника», с его адресом и телефоном тоже.

А Савичев внезапно выдал:

— Знаете, меня только что одна мысль посетила… Это наверняка важно. Сдается мне, что никто меня убивать не собирался…

— То есть?!. — вскинулся старший следователь.

— Скорее всего, попугать просто хотели.

— И на чем же это ваше предположение основывается?

— Когда я обернулся, услышав собачий визг, расстояние от меня до того стрелка было метров сорок. Он промахнулся, хотя я еще спокойно стоял на месте. Можно, конечно, допустить, что он безнадежный мазила. Но что мешало ему стрелять в меня с более близкого расстояния — еще там, среди гаражей?

— Может быть, может быть… — пробормотал Меньков.

Он внезапно понял, что предположение Савичева, скорее всего, верно.

«Да, если Савичева хотели и в самом деле убить, это следовало делать не в таком месте — проще всего можно было застрелить Савичева в его гараже. Или потом пройти за ним и выстрелить с расстояния метров в десять, но не в сорок. Тем более, что пистолет в самом деле был снабжен глушителем — уж Савичев-то зверь стреляный, он ошибиться не может. А если потенциальный убийца Савичева просто трусил, сильно волновался? Ну да, оттого и попал уже с расстояния метров в восемьдесят в другого человека?»

Как выяснилось, другому человеку — тому парню, что случайно вышел с девушкой навстречу Савичеву — ничего серьезно не угрожало.

Неизвестный стрелял из пистолета ТТ с глушителем — значит, дальность полета пули существенно уменьшалась. Конечно, на расстоянии метров десять-пятнадцать пуля калибра семь шестьдесят две, выпущенная из ствола ТТ, пробивает бронежилет. Тут ТТ превосходит пистолет Макарова. Хотя пуля из «макара» и обладает гораздо бОльшим останавливающим действием. Но более легкая, меньшего калибра пуля из «тэтэшника» вылетает из ствола с бОльшей скоростью. С учетом этого фактора да еще заостренной формы пули «бронебойные» качества ТТ легко объяснимы.

Но, как ни крути, прицельная дальность ТТ и пистолета Макарова одинакова — пятьдесят метров. И пуля ударила парню в живот, будучи уже, что называется, на излете. Она не пробила брюшину, а застряла в мышцах сбоку, с правой стороны. Поэтому пулю очень легко извлекли.

Дальнейшая судьба