Улыбка у нее была еще ярче, чем наряд. Картер уговорил ее позвонить Фионе в Прованс. Он одолжил ей свой мобильный телефон и даже набрал за нее номер. Дафна держала трубку подальше от уха, опасаясь, как бы не растрепалась прическа.

— Мама! Что случилось? У тебя спина разболелась? Ты обращалась к врачу? Хочешь, я вернусь домой? Могу сесть на самолет через пару часов и буду там через…

— Со мной все в порядке, — нетерпеливо прокричала Дафна. — Это Картер заставил меня позвонить тебе. Просто мне захотелось узнать, хорошо ли ты проводишь время.

Фиона перебрала все скрытые значения этого простого, но, возможно, коварного вопроса, прежде чем пришла к заключению, что никакого скрытого смысла нет. Этому она недавно научилась — не искать сложностей там, где все просто.

Ей было приятно, что мать позвонила. Она чувствовала вину за то, что наговорила Дафне накануне. К тому же она смягчилась после того, как выяснила отношения с Грэмом. Может, еще и не до конца, но она решила поверить в это. Она по-прежнему подозревала, что он не все ей рассказал, но и того, что она узнала, довольно.

«Может, моя мама и права, — ворчливо заключила она. — Грэм — хороший человек, хороший муж и хороший отец. Мне остается только принять это и помогать ему, чтобы он всегда оставался таким».

— Мы отлично проводим время, мама! — весело сказала она. — А как ты? Ты тепло одета?

Дафна с удовольствием описала свое платье.

Фиона изумилась:

— Но ты же простудишься!

Мать снисходительно рассмеялась.

— Я купила его ради помолвки, — объявила она. — Не в теплой же кофте мне быть по такому случаю!

Фиона нервно закрыла глаза.

— И с кем же ты помолвлена? — шепотом спросила она. — За кого ты собралась замуж?

— За меня, — сказал Картер, неожиданно взяв трубку. — И я обещаю заботиться о ней, чтобы с ней было все в порядке и чтобы она была счастлива.

Фиона глубоко вздохнула, чтобы не расплакаться, хотя и не знала, с радостью или с печалью восприняла это известие. На нее навалилось слишком много, чтобы она могла толком разобраться в своих чувствах.

— Поздравляю вас!

Картер вернул трубку Дафне.

— Спасибо, — сказала Дафна, когда Фиона еще раз поздравила ее.

— Но если ты рассчитываешь на то, что я буду подружкой невесты и надену на голову этот бирюзовый стеганый чехол для чайника… — продолжила Фиона.

Картер показал на часы. Вот-вот должны были начаться танцы. Дафна попрощалась с дочерью и отдала телефон этому доброму человеку, который протягивал ей руку.

И они вместе вышли на танцевальную площадку.

— Все в порядке? — с тревогой спросил Грэм.

— Мама выходит замуж за Картера, — спокойно ответила Фиона.

Грэм подождал, не последует ли чего-нибудь еще, но не было ни вздохов, ни слез, ни бормотания.

— Ты рада за нее?

Фиона улыбнулась и уверенно сказала:

— Да. Кажется, Картер надежный человек, а это главное.

Она посмотрела на мужа и поняла, что мать была права, убеждая ее, что Грэм хороший человек. Фиона вдруг схватила его руки и поцеловала ладони. Грэма это очень тронуло. Он привлек ее к себе, а она просто прижалась к нему, закрыв глаза и отдавшись его объятию.

Они стояли так в полном молчании, пока солнце не закатилось за горизонт.

Когда Тесс уселась за столик возле оркестра, она оказалась рядом с Картером.

— Вы, должны быть, вне себя от радости, — сказала Тесс. — Я просто счастлива за вас обоих.

— Я считаю, что мне очень повезло, — согласился Картер.

— Везение тут ни при чем. Победил явно лучший мужчина!

Картер спокойно взглянул на нее:

— Вовсе нет. Меня выбрали вторым. Она хотела выйти за Арчи, но он уезжает из страны и, кажется, не решился позвать ее с собой.

Тесс посерьезнела.

— И вы ничего не имеете против?

— Зачем? Значение имеет только окончательное решение, а не как оно было принято.

— Но разве вы не будете чувствовать себя всегда вторым? — спросила Тесс, не понимая, как жестоко звучит ее вопрос.

Картер не обиделся.

— Это молодые так думают, всегда анализируют свои чувства, размышляют над каждым поворотом судьбы. Когда доживете до моих лет, перестанете это делать. Тогда уже будете знать, что хорошо для вас и для другого человека, так и будете поступать.

— А если появится что-то получше? — спросила Тесс, глядя на Макса и думая о Джерри.

— Тогда нужно спросить у самого себя — действительно ли это лучшее или же просто что-то другое?

Джерри обнимал ее осторожно, чувствуя на себе взгляд Макса и ощущая напряжение Тесс. Этот танец они станцевали уже несколько раз, и ноги сами их несли, пока они были сосредоточены друг на друге. «Совсем не так, как в первый раз», — усмехнувшись, подумала Тесс.

— По-твоему, все правильно? — спросила она у Джерри без предисловий.

— Ты не наступаешь мне на ноги так часто, как делала эта раньше, — ответил Джерри.

— Я не об этом.

Джерри это знал. Этот вопрос, с которого начался разговор, вызвал у него скверные чувства. Да еще отсутствие улыбки. И расстояние между ними.

— По-моему, правильно, — убежденно сказал он.

— А по-моему, нет, — возразила она после паузы. — Это хорошее, волнующее, интимное, самое сильное чувство, которое я когда-либо испытывала, возможно, настоящая любовь. Но это неправильно.

Джерри притянул ее к себе:

— Тут ты неправа и, по-моему, знаешь это. Мне кажется, для тебя это правильно так же, как и для меня.

Тесс обдумала эти слова, веря в них и не веря. Она вспомнила, как Картер учил ее отличать «правильное» от «другого». Она никогда раньше не понимала, насколько важно это умение. Но стоило только применить его, как решение, над которым долго бился, становилось очевидным.

Хитер наблюдала за ними с безучастным лицом. Она танцевала с Джоном и, кажется, вполне была довольна собой. «Нет! — подумала Тесс. — Ну не Бесподобный же священник!» Она бы никогда не подумала, что такое возможно, но это казалось… правильным.

Джерри смотрел, как она наблюдает за Хитер.

— Тебе известно, что ты всегда следишь за людьми? — заметил он.

Тесс взглянула на него.

— Это потому, что я влияю на их жизнь. Я ответственна перед ними, как и ты.

Она посмотрела на Макса, партнершей которого была Лара. Дочь поставила свои ноги на его, так что он практически нес ее.

— Мама, посмотри на нас!