— Хорошо. — Грэгори встал с кровати и указал на дверь. — Но предупреждаю: сейчас шторм, а портала у меня больше нет. Если уговоришь селки довезти тебя до земли — пожалуйста.

Фрида нахмурилась.

— И ты так просто меня отпустишь? А как же мой танец?

— Чтобы до него ты выбросилась в окно? — Грэгори отвернулся. — Тут очень острые камни, Фрида. Я знаю, я выбрасывался.

Фрида молча смотрела на него.

— А что касается людей — ты была в борделе «Ночная роза»? Там ты с Серым столкнулась, мне говорили. Хозяин решил, что ты шпион императора, так что… прости за ту безобразную сцену. Мы не ждали — ни тебя, ни Серого. Так вот, что касается борделя: все убитые его посещали. Может, для тебя это ничего не значит, но мне показалось, тебе даже противно представить, что они там делали… с нами. Все убитые были завсегдатаями этого борделя, Фрида — это то единественное, что их связывало. Но откуда тебе было это знать?.. Я составил список и показал его Мире — дальше жертву выбирала она. Тебе же известно, как легко сирены путешествуют через туман…

— А Ричард? Тоже бордель посещал? — фыркнула Фрида.

Грэгори покачал головой.

— Нет, он был платой. Его и Серого я должен был привести Огненному королю — чтобы он помог мне со схемой. И сирена — тоже часть его помощи. Без твоего танца схеме придётся «дозревать» ещё около месяца — и десять убийств. Но у меня, — Грэгори улыбнулся, — длинный список. Даже после того, как бордель прикрыли.

Фрида зажмурилась.

— Что же ты не начал с хозяина этого борделя?

— Он согласился сотрудничать.

Фрида усмехнулась: ну ещё бы. Когда угрожают демоном — и не на такое пойдёшь.

— И что сейчас с моим мужем?

— Полагаю, — пожал плечами Грэгори, — завтра ты станешь вдовой. Вон, посмотри. — Он отодвинул занавеску окна, которое здесь располагалось слева от кровати. — Видишь зарево? Это горит лес. В поединке огненных один всегда погибает. Я ставлю на нынешнего короля.

Фрида положила руку на живот.

— Я хочу туда. Ты можешь попросить селки меня отвезти?

— Фрида, будь благоразумна. Не в твоём состоянии. Вода ледяная, снаружи шторм. К тому же, что ты собираешься делать? Упасть на клинок Огненного короля? Это был бы красивый жест, и я бы написал о нём балладу… Но ты же знаешь, огненный стряхнёт тебя и бросится добивать сына. Ты действительно хочешь так умереть?

— Хорошо. Верни мне магию.

— Тогда ты перестанешь смотреть на меня так, словно я предатель?

— Ты предатель. Ты меня похитил, испугал и пытался заставить участвовать в безумии. Но да, моё мнение о тебе немного улучшится. А сейчас, пожалуйста, верни мне магию.

Грэгори вздохнул и осторожно коснулся ладони Фриды.

— Прости меня. Я забыл, что свобода значит для тебя столько же, сколько и для меня.

Фрида обхватила себя руками — ей стало тепло-тепло, и очень уютно. Часть её «я» снова вернулась. Всё хорошо.

— Но выходить отсюда не смей, — Грэгори шагнул к двери. — Фрида, прости, но умереть я тебе не дам. Стать героиней баллады — тоже.

— Ты же говорил о свободе, — усмехнулась Фрида, устраиваясь на кровати поудобнее.

— Да. Но не о безрассудстве. Побудь здесь, шторм к утру утихнет, я отвезу тебя на берег. Спокойной ночи. Лекарство не предлагаю, ты же мне теперь не веришь?

— Не верю.

— Прости меня.

Фрида молча наблюдала, как он уходит. Как закрывается дверь. Снова задвигается засов.

Снаружи по-прежнему ревело море. Только теперь и гром ярился ему в унисон — даже, казалось, башня дрожит.

Да, колдовать Фрида теперь могла — но что это меняло? Грэгори сильнее, и он может вернуться — полночь близко, а всё серьёзное колдовство обязательно свершается или в полдень, или в полночь. Ждать месяц, пока схема «дозреет»? Постоянно боясь, что её обнаружат? А после смерти императорского фаворита тайная полиция прочешет каждый дюйм.

Фрида бы на месте Грэгори не стала ждать. А вот успокоить истеричку, чтобы точно до указанного срока не сбежала — это она бы сделала. А потом бы вернулась с тем самым зельем.

— Боги, я ведь ему доверяла, — прошептала Фрида, вставая с кровати и подходя к окну. — Какой кошмар!

Относилось ли это к разрушенной дружбе или головокружительной высоте вкупе с острыми камнями внизу, Фрида и сама не знала.

* * *

Достать огненного фейри в воздухе было безумно сложно. Двигался он стремительно-быстро и, к тому же, терялся в темноте, легко с ней сливаясь.

Эш бы предпочёл ориентироваться на меч — он сиял, как костёр — но огненный фейри дураком не был. Мечом с воздуха бить было не так удобно, как, например, иглой. Эш слышал, что дикари с юга делают так же: игла макается в яд, во что-то заворачивается, а потом снаряд выдувается из духовой трубки. Такой «снаряд» незаметен и куда как смертоносен, если попасть им в незащищённую шею, например. Одного укола хватит.

Эшу нравилось сравнивать всё племя огненных фейри с варварами, но получить подобный укол он бы не хотел. Потому воспользовался единственным преимуществом, которое дала ему дорогая мамочка вместе со своим обликом — копытами. Эш бегал быстро.

Летать и целиться над лесом огненному было неудобно — поэтому сосны вспыхнули, легко и ярко. Увы, огонь подчинялся им обоим — и отцу, и сыну — одинаково. Никого не опалял, зато и окружал Эша, как экстравагантный щит.

«Хорошо, что здесь так много сосен», — подумал Эш и снова чуть не пропустил укол в шею: фейри снизился, убрал крылья и взялся за меч.

Это смешно, но Эш очень боялся за рога: он отлично знал, как они болят, когда их срезают таким вот клинком. Вокруг царил настоящий ад (как люди его представляют): огонь ревел, гром грохотал, дождь испарялся, не успевая долететь до земли, а двое фейри пытались убить друг друга в ворохе искр.

— Знаешь, что в тебе странно? — спросил вдруг фейри, когда Эш отбил очередной его выпад. Отец был сильнее и с клинком обращался лучше: Эш давно ушёл в глухую оборону. — Ты всё никак не умрёшь. Что бы я ни делал. Твоя мать сдохла легко, не заставив меня беспокоиться. А вот ты…

Эш не ответил. В отличие от огненного фейри, он устал. Шанс у него будет всего один, больше потом отец достаточно близко не подойдёт. И, кажется, пора им воспользоваться, потому что вот так биться Огненный король, по слухам, может и день, и сутки, и неделю, а то и месяц. Эш