уже увидела. И как это должно помочь в преддверии последней битвы, которая решит судьбу Гамильдтона.

Но дрожащая рука сама потянулась к мужской ладони, а неестественно длинные пальцы тут же сомкнулись, удерживая её в цепком замке.

Яркие вспышки едва не ослепили Виолетту, вызвав резкую головную боль. Она видела хаотичные картинки, которые отказывались соединяться во что-то связное.

Боль, взрывы, отчаянные крики, кровь — всё это сливалось в один бесконечный кошмар, в котором Виолетта увидела падение Шермана перед армией императора. Он стал таким же сильным, как Влад. И без труда разрушил пограничную стену, погребая под обломками десятки королевских гвардейцев.

Кругом разворачивалась кровавая баня. Две армии столкнулись прямо на улицах Шермана. И где-то среди всего этого хаоса одиноко шёл Влад. Он ступал по дороге из смерти, оставляя за собой талые следы. И выглядел таким безразличным, словно ему было плевать на всё происходящее вокруг.

В какой-то момент Влад остановился и оглянулся. Он посмотрел прямо на Виолетту и будто знал, что сейчас она наблюдает за ним из прошлого. У девушки сердце ушло в пятки. Она увидела, как его глаза загораются фиолетовым свечением. А потом наступили боль и темнота…

Виолетта одёрнула руку и едва не упала в пруд. Грин вовремя успел удержать её невидимым барьером. Она не могла отдышаться, до сих пор ощущая на себе холодное безразличие Влада.

Несколько мгновений девушка молча глядела на придворного мага, судорожно хватая ртом воздух. А потом молча выбежала из оранжереи.

Господин Грин не стал её останавливать. Вероятно, он сказал всё, что хотел. А Виолетта была так напугана, что даже не заметила Рамира, который уже подходил к дверям оранжереи.

Лишь врезавшись в кромола, девушка, наконец, опомнилась.

— Прошу прощения, госпожа! — склонил голову Рамир так, словно это он виноват в произошедшем. — Вы в порядке?

Виолетта неуверенно кивнула. Слуга не посмел больше задавать вопросы, вместо этого предложил проводить её до покоев.

Эта ночь длилась бесконечно. Всю дорогу Виолетта молчала и смотрела себе под ноги. Но, когда вошла в знакомое помещение, и её взгляд зацепился за Эдуарда, все мысли неожиданно обрели осязаемый смысл.

Все её соотрядники ещё не спали. Они расселись по комнате и болтали, как самые лучшие друзья. Кей и Мира тоже успели вернуться и переодеться в форму клана Файдэр. Судя по всему, после похода к лекарю Кей стал чувствовать себя намного лучше. Это заметно по приподнятому настроению и живому румянцу на щеках.

Не успел Рамир закрыть за Виолеттой двери, как все тут же накинулись на неё и облепили со всех сторон. Вопросы полились рекой, но девушка была не в настроении рассказывать.

— Давайте я позже всё вам расскажу! — устало попросила Виолетта, вперившись в Эдуарда грозным взглядом. — Сперва хочу поговорить с отцом.

Друзья почувствовали витающее напряжение. А Эдуард Марлин весь съёжился, словно почувствовал, что разговор выдастся непростым.

— Только давай в этот раз обойдёмся без секретов? — шепнул ей на ухо Кирилл.

— Не волнуйся, в этот раз обойдёмся без секретов! — не понижая голос, отозвалась Виолетта.

Но её ответ насторожил его ещё больше.

— Нам спрятаться в купальне, пока вы будете разговаривать? — попытался понизить градус напряжения Кей.

— Там с балкона открывается неплохой вид, — Кирилл ткнул большим пальцем в пространство позади себя. — Заодно проветрите головы на свежем воздухе. Может, пропадёт желание собачиться.

Под испепеляющим взглядом подруги он стушевался. Виолетта молча прошла мимо и толкнула балконную дверь, впуская в помещение прохладный воздух. Эдуард последовал за дочерью.

Как только они остались одни, девушка едва сдержалась, чтобы сразу не налететь на отца с обвинениями. Он аккуратно прикрыл за собой дверь, отрезав их от остальных. Все звуки из покоев оборвались.

Виолетта подошла к балюстраде и какое-то время рассматривала разворачивающуюся внизу обширную территорию дворца, где за высоким забором темнели улицы и высотные здания. Это мог быть просто сказочный вид, который позволил бы им обоим сблизиться, пока они будут любоваться роскошью чужой жизни и вспоминать о прошлом. Но не сегодня.

— Я знаю, что ты изменял маме! — на удивление спокойно призналась Виолетта, утратив недавний гнев.

Видимо, Кирилл поступил мудро, отправив их сюда. Свежий воздух здорово прочищает голову и выгоняет негативные эмоции.

Эдуард молча подош ёл к дочери и положил руки на поручень балюстрады. Несколько секунд он сжимал и разжимал пальцы, пока костяшки беспомощно белели. Пространство освещалось только прямоугольником света из комнаты, который просачивался через застеклённую дверь.

— Как ты узнала? — нарушил молчание Эдуард. Его тон звучал иначе, чем обычно.

— Это имеет значение? — сухо обронила Виолетта.

— Нет, просто… — он кашлянул и опустил голову, рассматривая декоративный кустарник внизу. — Это касается только меня и твоей матери, Ви! Я не обязан рассказывать о таких вещах.

— Ты изменял ей с матерью Влада! Тебе не кажется, что это немного другая ситуация?

— Разве? Что это меняет?

Виолетта открыла было рот, чтобы ответить, но потом вдруг осознала, что он прав. Сложись их жизнь немного иначе, она вполне имела бы право злиться на отца, но мамы давно нет, а его она не видела много лет. Стоит ли винить его в том, что было много лет назад, если сейчас он пытается исправить свои ошибки?

Виолетта безнадёжно выдохнула и закрыла лицо руками, заставляя себя успокоиться. Всё равно было больно, но нет смысла сыпаться обвинениями или вновь разочаровываться в том, кто просто пытается быть рядом.

— Я понимаю, что тебе из-за этого больно, дочка! — заговорил Эдуард, не решаясь к ней прикасаться. — Я не горжусь своими поступками. Но это было не хуже того, что я тебя бросил. Я правда любил твою маму, очень! Я влюбился с первого взгляда, когда её увидел, и не перестаю любить даже сейчас. Но жизнь сложная штука. Я был очарован Каирой и позволил себе проявить слабость. Это было ошибкой. Было в ней что-то такое… Не знаю. Но она меня одурачила. Это ещё больше осложнило всё.

Виолетта кивнула, не решаясь посмотреть на него. В глазах стояли слёзы.

— Ты должна знать, что не проходит и дня, чтобы я не жалел о своей связи с Каирой! — в голосе Эдуарда звенело искреннее раскаяние. — Это одна из главных причин, по которым я так и не смог вернуться в Танар. Наверное, я так и не смог бы никогда тебе в этом признаться… Потому что ты и так разочаровалась во мне. А это могло окончательно уничтожить меня в твоих глазах.

— А ты смог бы… оставить меня и маму ради неё и Влада? — сорвался с губ вопрос,