Мужчина тяжело вздохнул.

— Не знаю, честно! — тихо проговорил он. — Сейчас ни за что не оставил бы, но тогда я был слишком молод и глуп, — Эдуард вдруг горько рассмеялся. — Да и это такой абсурд, не находишь?

— В смысле?

— Ты спрашиваешь, смог бы я оставить вас с мамой, когда я осознанно бросил тебя на целых шестнадцать лет!

— И правда…

Виолетта не смогла сдержать улыбку. Ей стало намного легче. Их обоих позабавила ирония этой ситуации, и никогда прежде отец и дочь не были настолько близки, как в этот момент. Даже, когда разговаривали в палатке или ехали в поезде, прижимаясь друг к другу.

Эдуард вдруг посерьезнел:

— Ошибки прошлого не должны определять нас как личность, Ви, — они нужны, чтобы учиться и развиваться. К сожалению, я потратил в пустую много лет прежде, чем понял это. Не повторяй моих ошибок и не пытайся убегать от собственных.

Девушка кивнула и неожиданно для себя крепко прижалась к отцу в поисках утешения. Его объятья помогли успокоиться и принять очень важное решение.

Виолетта знала, что за дверями друзья ждут ответы. Она помнила, что дала слово избавиться от секретов. Перед всеми и самой собой. И решила начать прямо сейчас.

— Мне нужно ещё кое-что рассказать…

Она заглянула ему в глаза перед тем, как продолжить. А потом поделилась тем, что утаивала много дней. Разговор вышел не столько трудным, сколько эмоциональным. Эдуард не разозлился, что она сразу обо всём не рассказала. Было заметно, что он сам не до конца понимает, что для него значит известие о смерти родителей. Он не общался с ними так много лет, но всегда утешался мыслю, что они живы.

Узнав, что убийство совершил Влад, Эдуард поморщился, словно только что проглотил дольку лимона. Выдержал паузу, и всё это время Виолетта не отрывала взор от забора, охватывающего дворцовую территорию. Она не решалась как-то выразить поддержку.

Наконец, мужчина покачал головой из стороны в сторону, как бы примиряясь с этой мыслю. Виолетта ожидала, когда он вновь начнёт причитать, что Влад давно вышел из-под контроля и стал опасен даже для неё. Но отец её удивил.

— Полагаю, ты уже сложила первое впечатление о бабушке и дедушке, но они не всегда были такими, — его взгляд затуманился, возвращая к самым сокровенным воспоминаниям. — В детстве у меня бывали по-настоящему счастливые моменты…

Они провели поистине бесценные минуты, вспоминая прошлое и своих родственников. На удивление разговор получился не грустным, а душевным. Эдуард делился воспоминаниями о своём детстве, над которыми Виолетта искренне хохотала. А она в красках описывала свою жизнь в Танаре вместе с Мартой и Владом.

Они могли ещё долго стоять вот так и разговаривать, если бы вдруг не открылась балконная дверь, и в проёме не показалась белобрысая голова Кирилла.

— Простите, что прерываю, — виновато проговорил он, — но мы все уже порядком устали ждать. Спать уже вряд ли кто ляжет.

Отец и дочь одновременно обернулись, а потом рассмеялись. Молодой шаонец притворно обиделся, решив, что они смеются над ним. Недовольная голова исчезла, но дверь осталась открытой.

Они не стали заставлять соотрядников ждать ещё дольше. Вернувшись в покои, Виолетта только сейчас заметила, что не хватает Дениса.

— А где Денис? — поинтересовалась она.

Друзья лишь пожали плечами.

— Он не приходил, — немного расстроено сообщила Мира.

— Видимо, старательно избегает! — безразлично отозвался Кирилл, развалившийся на кровати.

В покои уже принесли тахты, но даже с ними помещение выглядело просторным.

Виолетта немного расстроилась, что Денис не услышит их разговор. Но ждать его не собиралась.

Не сговариваясь, все расселись по удобным местам: немного уставшие, но желающие получить хоть какую-то определённость. За окнами уже наступал рассвет. Темнота понемногу рассеивалась, как песок на ветру.

Первым делом Виолетта подробно пересказала, как прошло военное совещание, но останавливаться на этом она не собиралась. Разговор с Алластером Грином помог ей осознать, как сильно она ненавидит тайны. Цель достигнута, хуже уже не будет. Теперь самым худшим исходом её решения будет только, если соотрядники затаят обиду. Но хранить от них тайны и дальше девушка не могла.

Она поделилась с ними информацией о магии крови, своих намерениях защищать брата вопреки его деяниям, в красках пересказала всё, что показал ей Грин.

Шаонцы были так удивлены, что даже почти не перебивали. Некоторые до сих пор не могли до конца поверить в двуличность Томаса. Поэтому информация о нём привела всех в состояние шока.

Виолетта почти не надеялась на понимание, но, к её удивлению, никто не стал накидываться с обвинениями.

— Это какое-то безумие! — прокомментировала Мира, когда девушка замолчала.

— Вообще чёрти что! — буркнул с кровати Кирилл. В голубых глазах сверкнул огонь. — Если аскадэрцы не прикончат чёртова Томаса, — я лично сделаю это! Ему не жить!

Эдуард промолчал, но Виолетта почувствовала его злость, которая казалась несравнима с той, которую он испытывал, когда обнаружил её спящей в своей палатке и узнал о поступке Томаса.

— Вы разве не понимаете, что это значит? — Мира напряжённо выпрямилась. — Томас всегда казался лучшим лидером. Мы все верили ему больше, чем самим себе. И теперь, когда его нет, какой вообще смысл? Если у власти в клане стоят одни садисты и предатели! Может, клан Колдэр делает Гамильдтону одолжение, истребляя нас?

Когда она замолчала, её слова ещё долго звенели в воздухе, наполненные отчаянием и общей болью.

Виолетта хмуро кивнула. Нет ничего хуже пошатнувшейся веры в свои убеждения.

— А как же мы? — Кирилл даже сел на кровати от возмущения. — Мы не садисты и не предатели! Вы все, — он тепло посмотрел на каждого, включая Эдуарда, — были рядом в самые тяжёлые времена. Вам я могу верить, и вы можете верить мне. Я верю, что вы не предадите. И пока для меня этого достаточно, чтобы не падать духом. Грядут перемены в клане, а, возможно, и во всём Гамильдтоне. Но это проблемы завтрашнего дня. Сейчас нужно думать о победе над аскадэрскими ублюдками.

Его слова немного подняли общий боевой дух.

— А он прав! — поддержал Кей, который всё это время предпочитал молчать. — Я не так привязан к господину Блэйку, как вы, но понимаю, почему вы так огорчены. У меня тоже был когда-то наставник, к которому я сильно привязался. Но он оказался не тем, кем я его считал.

— Правда? Ты не рассказывал! — встрепенулась Мира.

— Это было ещё во времена обучения. Сейчас нет смысла говорить об этом.

Уставшие солдаты кивнули, соглашаясь.

Виолетта знала, что Кея перевели к ним из квестонского округа Гамильдтона,