из святая святых выносились статуи богов, наряженные в дорогостоящие ткани и усыпанные драгоценностями, затем, после преклонения колен и вознесения молитв, читались хвалебные речи в зале предков, до сведенья которых священники доводили все свежие достижения их потомков, свершённые за год. За этим следовала торжественная трапеза с распитием освящённых вин и вкушением особенных яств, после — ещё несколько величаво обставленных ритуалов.

— …а на закате, я, как первый представитель знати и наместник трона, должен был бы войти в святая святых из западных врат с кубком в руках, наполненным благословенными водами Басул, пройти по полукругу залы до алтаря, где бы вылил жидкость в почву с семенами. Жрец бы вместил в чашу моего кубка прошлогодние, уже проросшие растения, и я бы по второй части круговой дорожки вышел из святилища из восточных ворот.

Сэль пересказывал свои обязанности на празднестве цветов как мага-короля, пока одевался за ширмой.

— Уже три луны родилось и умерло с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать. Матушка не желает отдавать мне трон, но она могла хотя бы уважить меня ведущей ролью на празднике, однако мне сегодня приказано вообще не покидать своей комнаты. А Вы ещё спрашиваете, Аман-Тар, можно ли было заплетать мои волосы? Да я бы эти проклятые волосы…

На последнем слове разгорячившейся принц осёкся. Он выпорхнул из-за укрытия с нахмуренными бровями и весьма недовольным лицом.

— Аман-Тар, Вам не кажется, что этот наряд чрезмерно… женственный? — боязливо, но в тот же момент серьёзно вопросил принц, для наглядности пробегаясь пальцами по полам тёмно-серого кафтана, которым недавно разжился Эр специально для Его Высочества.

— Не вижу в нём ничего женственного. Кроме того, конечно, что когда-то он принадлежал женщине…

— Что?! Вы подсунули мне девичье платье?!

— Расслабься.

Маг вооружился плащом и приблизился к Сэлю. Перекинув обрез ткани через плечи юноши и закрепив на груди фибулу, он объявил:

— Как будто во дворце легко добыть невзрачную мужскую одежду твоего размера. Мы, вроде, отправляемся в народ, так что хватит быть таким капризным и придирчивым. И никаких больше «Аман-Тар», и тому подобного. Зови меня просто «Эр».

Демон-оборотень потянулся рукой к маленькой изящной баночке с синей краской, однако принц его остановил:

— Нет, только не синий. Это — цвет моих заклятых соперников, Аонов. Возьмите… возьми тогда лучше зелёный.

— Как пожелаешь, — усмехнулся Эр, после чего поставил две точки насыщенной зелёной краской под нижними веками престолонаследника, и одну — на переносице. — А как мне величать тебя? «Ваше Высочество» не подойдёт точно так же, как и «Сэль Витар». Твоё имя так и пышет благородством.

Все приготовления были завершены, осторожности — соблюдены, и двое преступников улизнули из дворца под покровом празднества совершенно незаметно. Им помог Эмерон, который вместо того, чтобы предаваться веселью в кругу семьи, вызвался стоять на страже Янтарного дворца, а королева-мать не сумела вовремя предупредить столь нежелательные обстоятельства пока отсутствовал Главный советник. Будь в замке Зархель, он ни за что бы не позволил Эмерону дежурить на посту тогда, когда наследный принц находился в ледяном крыле почти один, и практически без наблюдения. Но советник пребывал с визитом в родном городе Орме, а мысли Зармалессии куда больше занимали торжественные наряды, балы и пиры, чем забота о подобных мелочах.

— Эр, Вы… ты можешь звать меня «Касан», — тихо вымолвил принц возле дверей одной из прачечных, ведь именно здесь Эмерон проложил отходные тропы для беглецов.

— Как этого незадачливого рыцаря из твоих сказочных романчиков? А это не слишком вычурно?

— Напротив. Это весьма распространённое имя в Элисир-Расаре.

Почти все прачки давно покинули замок и сами отправились на праздничные гуляния. За стенами остались лишь те, кто отбывал наказание, однако ловкий Эмерон всегда знал, как можно втереться в доверие женщинам, жаждущим ласк и внимания богатого и знатного красавца.

— Господин-маг, — проговорил в дверях Чёрный Вереск, — насчёт вас не поступало никаких распоряжений, и вы вольны теперь покидать дворец и возвращаться, когда вам вздумается, но… Но «Касану» надлежит явиться обратно до часа недвижения.

«Господин-маг» уже стоял во дворе, за стенами Янтарного дворца, под сливовым деревцем, ветви которого покрывали пышные зелёные кроны. Эр лишь надменно ухмыльнулся, и тогда Эмерон пошёл на неслыханную вольность — он дотронулся пальцем до локтя Его Высочества, обращая, наконец, на себя взор горящих и возбуждённых зениц наследника престола.

— Поверить не могу, что я согласился на эту… на это безумие. Вот, держите ключи, — Эмерон передал Сэлю два небольших медных ключа от дверей на шнурке. — Этот господин…

— Не переживай, в его компании я под надёжной защитой.

— Эти его золотые глаза… он будто видит меня насквозь, — злобно прорычал капитан дворцовой стражи.

— Да. Да… так и есть, он будто всегда видел меня насквозь, но никогда не смотрел сквозь меня, в отличие от других, — улыбнулся принц, вселяя в Эмерона некоторую надежду.

А затем перешагнул через порог и двинулся по следам бессмертного. Какое-то время растерянный Эмерон наблюдал, как две столь разные фигуры углубляются в недра садика, прилегающего ко дворцу, и сердце его наполнялось тревогой. Что он наделал? Какой же он простодушный идиот! Что же сотворит с ним отец, беспощадный и грозный Эйлетт Чесферон, коли узнает о столь легкомысленной выходке непокорного сына? Но… Эмерон сам ещё был чрезвычайно молод, и он, как и все участливые, от души жалел Его Высочество. Однако, как и прочим, начальнику стражи было невдомёк, что жалость только ранила Сэля, тогда как грубость и холод, напротив, закаляли его.

— Что же ты хочешь посмотреть первым делом? — поинтересовался Эр, закладывая руки за спину, когда нарушители покинули пределы сада.

Сад этот обносил деревянный забор, не слишком прочный и основательный, однако довольно высокий, и калитка в нём запиралась на один из тех ключей, что вручил Сэлю Эмерон. Неподалёку от ворот располагался пункт стражей, но сегодня он пустовал, и беглецы без приключений вышли на улицы города.

— Я хочу? — переспросил Сэль, прикрывая голову капюшоном плаща. — Я хочу сдержать слово и вернуть тебе былые чувства, Эр. Всего-навсего.

Его Высочество извлёк из потайного кармана в кафтане три жемчужные таблицы — уже оплаченные приглашения в наиболее блистательный и изысканный дом увеселений в Исар-Диннах.

— Я слышал, что человек счастливее всего, когда он вкусно ест и пьёт. И я знаю то, что слаще мёда… только в это заведение нам ещё рано наведываться, лучше подождать и заняться чем-нибудь иным.

— И почему ты так одержим этой несбыточной идеей… — плавно вымолвил Эр, продвигаясь вдоль мощёной дороги туда, куда устремлялись все прохожие. — Эй, иди сюда.