class="p1">Данаарн взмахнул рукой, подзывая Сэля ближе. Когда юноша с ним сравнялся, бессмертный возложил спутнику на плечо левую руку и чуток прижал к себе.

— Не потеряйся. Когда ты последний раз вот так гулял?

— Д-давно… — слегка замялся собеседник.

— Наверняка, ты уже не помнишь дороги. Людская память подобна человечьему зрению — она полна изъянов и постоянно изменяет правде с удобными иллюзиями, так что, будь добр, следуй за мной.

Исар-Динны опоясывали две стены: одна внешняя, обветшалая и с восточной стороны полуразрушенная, и вторая, внутренняя, крепкая и внушительная, протянувшаяся по кругу вдоль самых лучших районов столицы. Внешние пределы Сэль Витар покидал лишь однажды в жизни и в таком юном возрасте, что у принца не осталось почти никаких воспоминаний об этом, но во внутреннем городе он бывал ни раз. Его отец, маг-король Тэй Алькосур, всегда гордился собственным наследником, а потому не единожды брал его на парадные выезды. Сэль всё ещё прекрасно помнил, как сидел на белоснежном жеребце у отца на руках, вцепляясь пальцами в гриву скакуна и глазея на ликующий и приветствующий его народ с выпученными от удивления зенками. Ему тогда было лет пять отроду, однако Его Высочество по-прежнему бережно хранил столь ценные воспоминания глубоко в сердце. Наверное, именно поэтому он так отчаянно желал вернуть своему нынешнему сподвижнику хоть какие-то чувства: не может статься так, чтобы тысячелетний и всеведущий Эр Данаарн не скопил внутри себя ничего тёплого и светлого; того, что, несмотря на все пройдённые эпохи и упущенные годы, до сих пор обогревало бы его.

Впрочем, в итоге всё обернулось так, что Сэль не просто «не помнил дороги», он вообще не узнавал теперь столицу. Всё вокруг претерпело изменения, некоторые улицы непривычно изогнулись, другие расползлись вширь, а какие-то из них, напротив, сузились. Одни дороги превратились в глухие тупики, вторые из непутёвых закоулков стали проходными. Где-то простирались площади, где-то темнели сады, а на местах примечательных лавок и таверн выросли совершенно незнакомые Его Высочеству предприятия. Он опять находился посреди Исар-Динн, разинув рот и хлопая зеницами, однако Сэль уже давно не был ребёнком.

Пока Эр ненадолго отлучился, принц изучал товары в лавке продавца поделками из полудрагоценных камней. Сегодня отовсюду на любого горожанина взирали в ответ пышные букеты цветов и гирлянды из бутонов — такова особенность данного праздника, и даже лавка ювелира не была исключением, её украшали огромные розовые пионы и красные маки. Внезапно принц посмотрел на юг и понял, насколько быстро может лететь время — они с Эром уже пешком добрались до одних из ворот во внутренней стене, которые стояли призывно открытыми.

Сэль был одет как приличный горожанин. Да, у него не имелось с собой ни денег, ни оружия, однако он вполне сумел бы пройти через эти врата, и никто бы даже не задержал его на путях. Потом юноша пересёк бы несколько смежных кварталов, затем шагнул бы в омут, миновал и его, и вот уже возвышался бы напротив последнего рубежа — городской стены Исар-Динн. Он наверняка смог бы преодолеть пункт досмотра и покинул бы столицу без лишних проволочек, а там, за чертой, его ждала бы безграничная свобода… Любопытно, каков на вкус вольный воздух?

Принц прикрыл глаза и сладко улыбнулся, воображая, что было бы, если бы он поднабрался смелости и сиганул сейчас к вратам.

— Скучаешь? — прошептал ему на ухо Эр, и Сэль чуть было не подпрыгнул.

Встрепенувшись, он отрицательно помотал головой.

— Добрый господин! Не желаете приобрести для своей дочурки новое украшение в честь праздника? — раздался завывающий голос торговца. — Она столь прекрасна, что глаз не отвести, а у нас имеется перидот, и аметист, и бирюза — все камни, что помогают отвадить злые чары соперниц и обезвреживают сглаз.

Сэль, уже привыкший к подобной путанице и малость от неё уставший, лишь недовольно нахмурил брови. Он молча потянул Эра за рукав в сторону дома увеселений, но бессмертный не думал так незамысловато отступать.

— Для моей… «дочурки»?! Что ты себе позволяешь, презренный смерд?

Маг скорчил оскорблённую гримасу, и его глаза воспылали яростью. Дабы показать обидчику, что он не намерен шутить, Эр совершил жест правой, который частенько входил в обычай у многих воинов — он плавно повёл рукой к собственному поясу, как бы касаясь кончиками пальцев навершия меча. Конечно, у Данаарна в помине не было меча, только торговец об этом не знал, и перепугался так, что лоб его поразила нездоровая белизна, а на носу выступила холодная испарина.

— Как ты посмел оскорбить моего единственного сына и поставить его в положение женщины?! — продолжал разыгрывать спектакль Эр.

— Ох, добрый господин, простите меня, старого слепца! Как же я мог так обознаться! Ох, простите, простите…

Пузатый мужичок забегал по лавке, что-то ища, и Сэль чуть в голос не расхохотался, наблюдая за его отчаянными потугами выкрутиться. Впрочем, если бы он начал здесь хихикать или скалиться, то лишь бы подтвердил тем самым нелепую «догадку» купца, и поэтому принц нахмурил брови, изо всех сил блюдя суровую серьёзность чисто в «мужском» стиле.

— Прошу, господа, выпейте за мой счёт! — наконец, торговец нашёл то, что искал — массивную бутыль фруктового вина.

Он наполнил три плошки и предложил гостям первыми отведать напитка.

— Угощайтесь, прошу! Что может лучше сгладить столь досадное недоразумение, нежели чарка славного вина? Вино — дар всевышних и божественный нектар!

Мужичок в неплохом бархатном кафтане с широкими рукавами поднял вверх плошку, дожидаясь, когда гости пригубят угощение. Сэль бросил вопросительный взгляд на Эра, но маг лишь указал чашей на принца, давая тем самым добро на возлияния средь бела дня.

— Воистину! — провозгласил Данаарн после того, как осушил плошку. — Коли вино — это дар богов, то может тогда оно наделит тебя красноречием?

— Точно, точно, добрый господин! Ха-ха! Это волшебная настойка, что развязывает языки!

Эйман язвительно хмыкнул, пока Сэль залпом осушал чарку.

— И как я мог ошибиться? Лишь бравый юноша способен так пить, девице это не по силам! — заискивающе щебетал хозяин, впрочем, даже ему сейчас казалось, что буря миновала, только пошуршала и похрустела раскатами грома издалека.

В конечном итоге, недаром под его навесом всегда таилась бутыль с вином — он знал, как остужать пыл даже самых горячих голов, и наоборот, — как подогревать интерес наиболее хладнокровных. Эр кивнул торговцу, после чего удалился на пару с принцем.

— Не женственный кафтан, значит, да? — ехидно отметил Сэль, вытирая капли вина с уголков губ.

— Как я и говорил всегда — ты умён и проницателен не по годам,